Властелин колец - Толкин Джон Роналд Руэл

– Не к обеду, а к пиршеству, – поправил его Мерри. – Едва только Гэндальф торжественно объявил, что ты выздоравливаешь, началась подготовка – я думаю, нас ждет роскошный пир. – Не успел он договорить, как зазвонили колокольчики, сзывающие гостей к праздничному столу.

Гости собрались в Трапезном зале, уставленном рядами длинных столов. Элронд сел во главе стола, стоявшего отдельно от остальных, на возвышении, а возле хозяина, лицом друг к другу, привычно расположились Всеславур и Гэндальф.

Фродо смотрел на них – и не мог насмотреться: ведь Элронда, героя бесчисленных легенд, он видел впервые, а Всеславур и Гэндальф – даже Гэндальф, которого он вроде бы знал, – обрели рядом с Элрондом свой подлинный облик, облик непобедимых и достославных витязей.

Ростом Гэндальф был ниже, чем эльфы, но белая борода, серебристые волосы, широкие плечи и благородная осанка придавали ему истинно королевский вид; а его зоркие глаза под снежными бровями напоминали приугасшие до времени угольки… но они могли вспыхнуть в любое мгновение ослепительным – если не испепеляющим – пламенем.

Всеславур – могучий, высокий и статный, с волосами, отливающими огненным золотом, – казался юным, но спокойно-мудрым, а глаза его светились решительной отвагой.

По лицу Элронда возраст не угадывался: оно, вероятно, казалось бы молодым, если б на нем не отпечатался опыт бесчисленных – и радостных, и горестных – событий. На его густых пепельных волосах неярко мерцала серебряная корона, а в серых, словно светлые сумерки, глазах трепетали неуловимо проблескивающие искры. Он выглядел мудрым, как древний властитель, и могучим, как зрелый, опытный воин. Да он и был воином-властителем, этот исконный Владыка Раздола.

Напротив Элронда, в кресле под балдахином, сидела прекрасная, словно фея, гостья, но в чертах ее лица, женственных и нежных, повторялся или, вернее, угадывался мужественный облик хозяина дома, и, вглядевшись внимательней, Фродо понял, что она не гостья, а родственница Элронда. Была ли она юной? И да, и нет. Изморозь седины не серебрила ее волосы, и лицо у нее было юношески свежим, как будто она только что умылась росой, и чистым блеском предрассветных звезд лучились ее светло-серые глаза, но в них таилась зрелая мудрость, которую дает только жизненный опыт, только опыт прожитых на земле лет. В ее невысокой серебряной диадеме мягко светились круглые жемчужины, а по вороту серого, без украшений, платья тянулась чуть заметная гирлянда из листьев, вышитых тонкой серебряной нитью.

Это была дочь Элронда, Арвен, которую видели немногие смертные, – в ней, как говорила народная молва, на Землю возвратилась красота Лучиэнь, а эльфы дали ей имя Андомиэль: для них она была Вечерней Звездой. Андомиэль недавно вернулась из Лориэна – там, за горами, в лесной долине, жила ее родня по материнской линии. А сыновья Элронда, Элладан и Элроир, странствовали где-то далеко на севере, потому что поклялись отомстить мучителям матери, северным оркам.

Красота Андомиэль ошеломила Фродо – он с трудом верил, что живое существо может быть таким ослепительно красивым, а узнав, что ему приготовлено место за столом Элронда, он почти испугался: его всполошила столь высокая честь. В особом кресле с несколькими подушками он был не ниже других гостей, но самому-то себе он казался крохотным и недостойным своих замечательных сотрапезников. Однако это чувство вскоре прошло. За столом царило непринужденное веселье, а обильная и поразительно вкусная еда была под стать его аппетиту, так что он смотрел главным образом в тарелку.

Но, утолив первый голод, он поднял голову, отыскивая взглядом своих друзей. Они сидели за соседним столом – и его верный Сэм, и Пин, и Мерри. Фродо вспомнил, как Сэма убеждали, что здесь он не слуга, а почетный гость, – он хотел прислуживать Фродо за столом. Однако Бродяжника Фродо не увидел.