Властелин колец - Толкин Джон Роналд Руэл

– Похоже, ты, Пин, не слишком нынешние дела понимаешь, – сказал Фродо. – Лотто не только не виновник, он даже не зачинщик всего этого безобразия. Ну, дурак он, конечно, злобный дурак, в том его и беда. А подручные взяли верх: они и отбирают, и грабят, и бесчинствуют его именем. Он заключенный, узник в Торбе-на-Круче. И наверно, перепуган до смерти. Хорошо бы его все-таки вызволить.

– Ничего себе! – сказал Пин. – Это надо же, в страшном сне не приснится – драться у нас в Хоббитании с бандитской сволочью и со всякими там оркскими ублюдками, а зачем? – чтобы вызволять Лотто Чирея!

– Драться? – повторил Фродо. – Да, пожалуй что, драки не миновать. Помните только, что хоббитов убивать нельзя, хоть они и на стороне Генералиссимуса; я не о тех, кто просто струсил, а если они даже и взаправду переметнулись, ну что поделаешь. Нет, в Хоббитании никогда друг друга не убивали, и не нам вводить такой обычай. Лучше бы вообще никого не убивать – ну, попробуйте, удержитесь!

– Это уж дудки, – возразил Мерри, – дойдет дело до драки, так не захочешь, а убьешь. И ты, дорогой мой Фродо, извини, конечно, ни аханьем, ни оханьем не спасешь ни Лотто, ни Хоббитанию.

– Н-да, – сказал Пин. – Другой раз с ними потруднее будет. Это мы их нахрапом прогнали. Не зря, поди, они трубили – небось созывали своих. Соберется десятка два – сразу так осмелеют, только держись! Нам бы где-нибудь на ночь укрыться: мы хоть и при оружии, а всего-то нас четверо.

– А вот чего, – сказал Сэм. – Поехали-ка мы на Южную околицу, к старому Тому Кроттону! Уж он труса не спразднует, и сыновья у него крепкие ребята, кстати же говоря – мои дружки.

– Нет! – покачал головой Мерри. – Укрываться на ночь не согласен. Все, я вижу, только и делают, что укрываются, хотят отсидеться, а это бандитам как раз на руку. Нагрянут целой оравой, окружат нас и возьмут измором либо выкурят. Нет, надо действовать немедля.

– Немедля – это как? – спросил Пин.

– Да поднимать мятеж! – сказал Мерри. – Поставить на ноги всю Хоббитанию! Ведь новые порядки поперек горла всем, кроме двух, ну, трех негодяев да двух десятков олухов, которые не прочь поважничать и знать не желают, чем дело пахнет. Хоббиты вообще чересчур привыкли благоденствовать, потому и растерялись. А только поднеси уголек – и вспыхнет, что твоя скирда: подручные Генералиссимуса это нутром чуют. Чтоб земля у них под ногами не загорелась, надо мигом расправиться с нами, так что времени у нас в самый обрез. Сэм, ты и правда скачи-ка к усадьбе Кроттона. Хоббит он матерый, все его уважают. Давай, давай! А я пока потрублю в ристанийский рог – ох, они здесь такой музыки в жизни своей не слыхали!

Они отъехали к сельской площади, Сэм свернул на юг и галопом помчал по проулку к дому Кроттонов. Внезапно и звонко запел рог, надрывая вечернюю тишь. Раскаты его огласили холмы и поле, и призыв был такой властный, что Сэм чуть не поскакал назад. Пони вздыбился и заржал.

– Ладно, Билли, ладно! – крикнул Сэм. – Скоро вернемся.

А Мерри тем временем затрубил иначе, и разнесся по дальней окрестности старинный трубный клич Забрендии:

ВСТАВАЙ! ВСТАВАЙ! НАПАСТЬ! ПОЖАР! ВРАГИ!

ПОЖАР! ВРАГИ! ВСТАВАЙ! ВСТАВАЙ! ГОРИМ!

Сэм заслышал позади шум, гам и хлопанье дверей. Впереди в сумерках вспыхивали окна, лаяли собаки, разносился топот. У конца проулка он чуть не наехал на фермера Кроттона и трех его сыновей: Малыша Тома, Джолли и Ника – бежали они со всех ног, каждый с топором, и встали стеною.

– Не, ребята, он не из тех! – услышал Сэм. – По росту вроде бы хоббит, только одет не по-нашему. Эй! – крикнул фермер. – Ты кто, и почему такой шум подняли?

– Да я Сэм, Сэм Скромби. Я вернулся!

Старик Том Кроттон подошел и пригляделся.

– Ишь ты! – сказал он. – Голос какой был, такой остался, и мордоворот не хуже прежнего. Как есть Сэм. Но прости, уж извини, я бы тебя на улице не признал. Сразу видать, из чужих краев. А говорили, тебя и в живых нет.