Однако намерение авторитаристов заключалось в том, чтобы управлять этими местными группами по законам «завоевания», на что Прудон отвечал так: «Я объявляю им, что это совершенно невозможно по причине самих законов единства».

«Все эти группы... являются неразрушимыми организмами... которые не могут больше лишать себя суверенной независимости подобно жителю города, который мог бы потерять свое гражданство или прерогативы свободного человека... Все это будет достигнуто... может стать созданием непримиримого антагонизма между общим суверенитетом и каждым отдельным суверенитетом, выставлением авторитета против авторитета ,- другими словами, в то время как предположительно речь идет о развитии единства, будет организовываться разделение.

В подобной системе «унитарной абсорбции» города или естественные группы «всегда будут обречены на то, чтобы потерять свою идентификацию в верховной агломерации, которую вполне можно назвать искусственной». Централизация означает «сохранение в рамках правительственных отношений групп, которые автономны по своей природе»; «...что для современного общества является истинной тиранией». Это система, характерная для империализма, коммунизма, абсолютизма, разорялся Прудон, добавляя один из тех сплавов, на которые он был большой мастак: «Все эти слова — синонимы».

С другой стороны, единство, реальное единство, централизация, реальная централизация, которая не разрушалась бы в тисках закона, должна быть контрастом взаимности, федеральным пактом, заключенным между различными территориальными единицами.

Общество свободных людей на самом деле централизует... контракт. Социальное единство.... Является продуктом свободного объединения граждан... Для того чтобы нация провозгласила себя единой, это объединение должно быть централизовано... во всех своих функциях и разделах; централизация должна создаваться снизу доверху, от периферии к центру, и все функции должны быть независимыми и самоуправляющимися. Чем более многочисленны ее фокусы, тем сильнее будет централизация.

Федеральная система является противоположностью правительственной централизации. Два принципа либертарианства и авторитаризма, которые находятся в постоянном конфликте, должны прийти к соглашению: «Федерация разрешает все проблемы, которые возникают из-за нужды сочетать свободу и власть. Французская революция обеспечила основы для нового порядка, секретом которого обладает ее наследник — рабочий класс. Это новый порядок: объединить всех людей в «федерацию федераций». Это выражение использовалось не без осторожности: универсальная (единая) федерация была бы слишком большой; большие объединения должны объединиться друг с другом. В своем любимом провидческом стиле Прудон заявлял: «Двадцатый век откроет эру федераций».

Бакунин всего лишь развил и усилил федералистские идеи Прудона. Подобно Прудону, он признавал превосходство федерального единства перед авторитарным единством: «Когда проклятая власть Государства больше не будет существовать, сдерживать индивидуумов, ассоциации, коммуны, провинции или регионы, принуждая их к совместной жизни, они станут намного более тесно связаны, станут представлять собой гораздо более жизнеспособное, реальное и могущественное целое, чем то, в которое государство ныне сбивает их силой, равно подавляюще действуя на них всех». Авторитаристы «всегда путают... формальное, догматическое и правительственное единство с реальным и живым единством, которое может происходить только от самого свободного развития всех индивидуумов и групп, равно как и из федерального и совершенно свободного союза... рабочих объединений в коммуны и сверх коммун в регионы, сверх регионов — в нации».