Темная Башня - Кинг Стивен (2004)

Когда огонь разгорелся, Роланд отошел на несколько шагов, вновь опустился на колени и сложил руки перед грудью.

— Опять молишься? — с улыбкой спросила Сюзанна.

— То, чему научился в детстве, остается на всю жизнь, — ответил он. На несколько мгновений закрыл глаза, поднес сложенные руки ко рту, поцеловал их. Что-то сказал, но она разобрала только одно слово: Ган. Открыл глаза, поднял руки, развел их, взмахнул, словно птица — крыльями. Заговорил уже сухо, деловито, мол, лирика закончилась: — Что ж, все очень хорошо. Принимаемся за работу.

7

Они сплели веревки из травы, точно так же, как и Мордред, и подвесили первого оленя, уже безголового, за передние ноги к нижней ветви ивы. Ножом Роланд вспорол шкуру на животе, полез внутрь, пошуровал там, вытащил два красных органа, с которых капала кровь. Сюзанна подумала, что это почки.

— Средство от температуры и кашля, — пояснил Роланд и впился зубами в одну из почек, словно в яблоко. В горле Сюзанны что-то булькнуло, она отвернулась и смотрела на реку, пока он не закончил трапезу. Потом вновь посмотрела на него. Роланд надрезал шкуру на подвешенных к дереву ногах, рядом с тем местом, где они соединялись с туловищем.

— Тебе лучше? — неуверенно спросила она.

— Будет, — ответил Роланд. — А теперь помоги мне снять шкуру с этого молодца. Первая нам потребуется с мехом. Мы сделаем из нее котел для нашей жижи. Теперь смотри.

Он подсунул пальцы под шкуру, там, где она крепилась к телу тонким слоем жира и мышц, и потянул. Шкура легко оторвалась на половине туловища.

— Теперь ты, Сюзанна, со своей стороны.

Оказалось, что самое трудное — подсунуть пальцы под шкуру. На этот раз они потянули вместе, и когда спустили шкуру до передних ног, она отдаленно напомнила рубашку. Ножом Роланд срезал шкуру, а потом начал рыть яму в земле, в некотором отдалении от ревущего костра, но под защитой деревьев. Она помогала ему, наслаждаясь потом, который выступал на лице и теле. Когда они вырыли некое подобие котла, диаметром два фута и глубиной восемнадцать дюймов, Роланд застелил яму шкурой.

Всю вторую половину дня они по очереди свежевали восемь остальных убитых ими оленей. Сделать это следовало как можно быстрее, потому что, если бы подкожный жир и мышцы засохли, снимать шкуры стало бы куда тяжелее, да и времени на это ушло бы больше. Стрелок не забывал поддерживать костер и время от времени, вытаскивал из него угли. Когда они остывали и уже не могли прожечь шкуру, скидывал их в «котел». К пяти часам у Сюзанны отчаянно ныли и руки, и спина, но она продолжала работать. Роланд же перемазал в саже лицо, руки, шею.

— Ты выглядишь как какой-нибудь парень в менестрельском шоу,[188] — в какой-то момент сказала она. — Растус Кун.

— Это еще кто?

— Никто, шут у белых, — ответила она. — Ты думаешь, Мордред где-то рядом, наблюдает, как мы работаем? — Весь день она тревожно оглядывалась по сторонам.

— Нет. — Роланд оторвался от работы, чтобы передохнуть. Отбросил волосы со лба, добавив еще одно черное пятно, заставив ее вспомнить кающихся на Пепельную среду.[189] — Думаю, он ушел на свою охоту.

— Мордред голоден, — кивнула она. Потом добавила: — Ты можешь прикасаться к его разуму, не так ли? Во всяком случае, знать, здесь он или ушел.

Роланд на мгновение задумался, потом ответил:

— Я же его отец.

8