Темная Башня - Кинг Стивен (2004)

— Хороший малыш! — похвалил его Коллинз и бросил карамельки в пасть Ыша. А потом вновь протянул узловатую руку, а Ыш поднял ей навстречу лапу. Они обменялись рукопожатием, хорошо встретившись неподалеку от пересечения Одд’с-лейн и Тауэр-роуд.

— Будь я проклят, — выдохнул Роланд.

— Так в конце концов мы все будем, я полагаю, с Лучом или без Луча, — прокомментировал Джо Коллинз, отпуская лапу Ыша. — Но не сегодня. А сейчас я скажу, что мы все должны пойти туда, где тепло, и мы сможем посовещаться за чашечкой кофе, он у меня есть, все так, или за котелком эля. Я могу даже угостить вас яичным коктейлем,[198] если кто хочет. Он очень даже ничего, особенно с капелькой рома, но кто знает? Я уже лет пять, а то и больше не чувствую ни вкуса, ни запаха. Воздух Дискордии что-то сделал с моими вкусовыми сосочками и носом. Так что скажете? — Вновь его здоровый глаз блеснул.

— Я скажу, что звучит очень даже неплохо, — ответила Сюзанна. И редко ее голос звучал так искренне.

Старик дружески хлопнул ее по плечу.

— Хорошая женщина — что бесценная жемчужина! Не знаю, Шекспир это, или Библия, или комбинация… Слушай, Липпи, ну что случилось с твоими глазами? Куда, по-твоему, мы направлялись? Или тебе не терпелось познакомиться с нашими гостями, да?

Он уже не говорил, а ворковал, как обычно случается с людьми, которые долгое время живут в одиночестве, не считая одного или двух домашних животных. Его лошадь неуверенно подошла к ним, и Коллинз обнял ее за шею, похлопал с любовью, но Сюзанна подумала, что за всю жизнь никогда не видела более уродливого четвероногого. При виде этого существа часть хорошего настроения сразу же улетучилась. Липпи была слепа не на один глаз, а на оба, и худа, худа как жердь. При ходьбе кости болтались взад-вперед под покрытой коростой шкурой, и Сюзанна даже подумала, что какая-нибудь из них вылезет наружу. На мгновение ей вспомнился черный коридор под замком Дискордия, хлюпающие звуки, которые издавала преследующая их тварь и кости. Все эти кости.

Эти мысли, должно быть, отразились на ее лице и не укрылись от Коллинза. Так что заговорил он, чуть ли не оправдываясь:

— Она, конечно, старая и уродливая, я знаю, но когда вы доживете до ее лет, я сомневаюсь, что будете блистать на многих конкурсах красоты!

Он вновь похлопал лошадь по худой и шелудивой шее, затем схватил за редкую гриву, словно хотел вырвать остатки волос (хотя Липпи не показала, что ей больно), и развернул ее, чтобы она оказалась головой к дому. Как только он это сделал, с неба упали первые снежинки надвигающейся пурги.

— Пошли, Липпи, ты, старая говнапалата, пожирательница сена, чучело ходячее, четвероногая прокаженная. Разве ты не чуешь снег в воздухе? Потому что я чую, а моя нюхалка уже давным-давно отправилась на юга! Отдыхает, понимаешь ли.

Он повернулся к Роланду и Сюзанне:

— Я надеюсь, вы хотя бы частично одобрите мое кулинарное мастерство, очень надеюсь, потому что, думаю, пуржить будет дня три. Ага, пройдет минимум три дня, прежде чем вновь покажется Демоническая луна! Но мы хорошо встретились, и я готов под этим подписаться, по праву и по крови! Вам просто не нужно судить о моем гостеприимстве по истощенности моей лошади! Вот так!

Надеюсь, что так, — подумала Сюзанна, и по ее телу пробежала дрожь. Старик уже отвернулся, но Роланд в недоумении посмотрел на нее. Она улыбнулась и покачала головой, как бы говоря: «Это ерунда», — и, разумеется, так оно и было. Она не собиралась признаваться стрелку, что от одного вида несчастной животины с катарактами на глазах и торчащими сквозь кожу ребрами у нее бежал мороз по коже. Роланд никогда не называл ее глупой гусыней, и, видит Бог, она не собиралась давать ему повод, а потому…