Отель - Хейли Артур (1965)

Работа его была несложной. Мусор и отбросы со всего отеля ссыпали в железные бачки, которые затем ставили на тележку. Букер втягивал тележку в свой закуток и, вывалив содержимое на большой лоток, разгребал эту массу, словно садовник, готовящий почву для посадки. Обнаружив «трофей» – бутылку, которую можно сдать в магазин, целый стакан, блюдце или тарелку, ножи или вилки, а иногда и более ценные вещи, принадлежащие постояльцам, – Букер доставал находку и откладывал в сторону. Все же остальное он сбрасывал в огонь, а затем принимался за новую порцию.

Сегодня он как раз просматривал результаты своей работы за месяц – все та же средняя цифра находок: около двух тысяч серебряных изделий, каждое из которых обходилось отелю в доллар, четыре тысячи бутылок по два цента каждая; восемьсот стаканов по двадцать пять центов за штуку и множество самых разнообразных предметов, в том числе – трудно поверить! – серебряная суповая миска. В итоге за год отелю было сбережено около сорока тысяч долларов. Букер Т. Грэхем, получавший после всех вычетов тридцать восемь долларов в неделю, надел свою засаленную куртку и отправился домой.

К этому времени у грязной кирпичной пристройки, где в одном из проулков, ответвлявшихся от Коммон-стрит, находился служебный вход, становилось все более оживленно. По одному, по двое служащие ночной смены покидали отель, а со всех концов города уже спешили на работу те, кто заступал в утреннюю смену.

В кухонных помещениях зажигались огни – поварята подготавливали рабочие места для поваров, пока те в соседней комнате переодевались во все белое. Через несколько минут повара начнут готовить тысячу шестьсот завтраков для обитателей отеля, а затем – задолго до того, как будет подана последняя яичница с ветчиной, – возьмутся за изготовление двух тысяч обедов.

Среди огромного множества кипящих котлов, гигантских кастрюль и других вместилищ для приготовления несметного количества еды пакетик с овсянкой производил впечатление чего-то домашнего. Содержимое его предназначалось для малочисленных, но стойких приверженцев горячей каши на завтрак – они едят ее каждый день, независимо от температуры на улице, будь она около нуля или сто по Фаренгейту в тени.

В одном из отделений кухни, отведенном для жарения мяса и рыбы, шестнадцатилетний поваренок Джереми Боэм проверял работу огромной электрической печи с различными приспособлениями для жарки, которую он включил десять минут назад. Он поставил регулятор на двести градусов, как предписано инструкцией. Потом температура легко может быть доведена до требуемых трехсот шестидесяти. День сегодня предстоял тяжелый, потому что в меню главного ресторана в качестве фирменного блюда значились жареные цыплята по-южному.

Джереми заметил, что масло на сковородах уже разогрелось до нужной температуры, но почему-то чадило, как ему показалось, больше обычного, хотя вытяжной шкаф и вентилятор были включены. Он уже подумал, не сообщить ли кому-нибудь об этом, но тут же вспомнил, что только вчера помощник шеф-повара резко отчитал его, когда он что-то сказал по поводу приготовления одного соуса: нечего-де соваться не в свое дело. Джереми пожал плечами. Ну что ж, если масло чадит – это тоже не его дело. Пусть расстраивается кто-нибудь другой.

И кое-кто действительно был расстроен, но только не на кухне, а в прачечной отеля.

Эта прачечная, находившаяся в старом, тесном, окутанном паром двухэтажном доме, соединялась с основным зданием «Сент-Грегори» широким подземным тоннелем. Управляющая прачечной миссис Айлс Шулдер, вспыльчивая, острая на язык женщина, всего несколько минут назад прошла по тоннелю – она всегда являлась на службу раньше большинства своих подчиненных. И расстроилась при виде кучи грязных скатертей.