Черные подковы - Макс Игнатов (2019)

Первое – Пяткин и Малафеев. От них надо избавиться в кратчайшее время. Сделать все, что угодно, вплоть до конкретной подставы. Возможно, был кто-то еще, и не только у них, а в других отделах, но Виктора интересовало в данный момент свое «болото». Поговорить с начальниками смен, объяснить всю муть – типа комитетчики лезут сюда, надо пресечь то, что знаем, и широко расставить глаза и уши, чтобы понять, чего не знаем. То же самое объяснить «сосновским», пусть помогут при необходимости. Тут проблем не будет, все должно пройти легко. Профилактика, само собой, эти два могут быть самыми явными. Ну и на будущее – полный «рентген».

А вот со вторым сложнее. Как бы то ни было, а «дружить» с комитетчиком Анатолием и работать в «команде» одновременно будет очень нелегко. Это Виктор понимал очень даже отчетливо. Каким хитрым и изворотливым себя не представляй, известно, что на каждую хитрую жопу есть соответствующий хер. Комитет – прямой оппонент и прокуратуры, и МВД, и если мятниковские друзья узнают про такого «друга»… А если Анатолий что-то вызнает про эту «команду»? Вот тут Гордеев выхода не видел. И он решил, что самым оптимальным вариантом будет решение вопросов по ситуации, а проблем – по мере поступления. Так его когда-то учил Большов. Впрочем, если разобраться, альтернативы подобному решению и не было.

На работе дела шли прекрасно. Маслов не лез на «пассажирку» ни по каким вопросам, а Медведеву это просто было не нужно. Если Гордеев куда-либо уезжал – никто никаких претензий не высказывал. На все совещания к руководству начальник отдела приходил, претензий к отделу в целом не было, так что формально было не подкопаться. Опять же зама у Виктора не было – после перевода Славина в охрану эти функции временно выполняли начальники смен, а саму ставку в перспективе хотели вообще по возможности сократить. Хотя Виктор очень хотел поставить на эту должность Насонова. Но Вовка засопротивлялся – он вообще никуда не хотел идти выше начальника смены.

На смене сегодня командовал Лев Сотилайнен. Прошло то время, когда Лева краснел и терял голос от женских прелестей – сейчас это был уже закоренелый таможенник, которого было крайне тяжело вывести из себя. В его смене трудился Малафеев, и Гордеев решил не откладывать разговор. Он объяснил Леве ситуацию. Тот почесал бороду.

– Задача понятная, начальник. Как это скажется на мне?

– Любить тебя буду, как солдатка солдатову палку!

– А если серьезно? – Лев продолжал чесать бороду. – Полетит опять жаловаться, как раньше? Или к Елдашеву побежит? Сам понимаешь, перспектива не очень приятная.

– Даже если побежит. Я тебя поддержу, а Маслов… думаю, тоже. И от Елдашева отмажу.

– Договорились. С тебя благодарность с занесением…

– …в грудную клетку – как скажешь. Набери меня сразу.

Судьба Малафеева была решена. Через две смены Сотилайнен написал докладную на имя начальника отдела о «неподобающем поведении сотрудника Малафеева» с определенными подробностями, которые были готовы засвидетельствовать сотрудники из состава смены. Малоха был ошарашен, но выбрал меньшее из зол и в этот же день уволился по собственному желанию. Маслов реально «помог» ему в этом, а до кучи, если верить слухам, весьма серьезно вдул Алдашеву за «плохую работу с подведомственными кадрами».

Авторитет Гордеева серьезно возрос. Два кореша Малафеева из смены Сотилайнена, с которыми Малоха периодически покуривал травку в свободное время и которые прикрывались его связями, первоначально хотели немного наехать на бородатого начальника смены, обидевшись за своего друга. Но поняв, как повернулась ситуация, оба дали задний ход и стали также задумываться об увольнении.