Черные подковы - Макс Игнатов (2019)

– Его, говоришь, задумка? – Воронков нашел руку «молодца» и теперь долго ее тряс. – Надо наградить. А главное – послать этот номер в Москву, на первый же таможенный конкурс. Мы там всех порвем! Так ведь, мужчины?

Окружающие – а среди них, помимо большого количества простых сотрудников, жаждущих потереться рядом с руководством, стояли некоторые обитатели первого ряда, – шумно поддержали руководителя таможенников региона.

– И хватило же у тебя ума это придумать, – продолжал разглагольствовать Воронков.

– Да это не я… не мое… – засмущался Борис.

«Чего скромничаешь, дурачок? – подумал Виктор. – Сейчас премия уплывет к кому-то другому».

– А кто автор? – вопросил генерал. – Ну-ка, автора в студию!

Телита как-то нехорошо посмотрел на Гордеева, пожевал губами и нехотя выдавил:

– Вообще-то это Гера Большов написал. Я только музыку подобрал… и аранжировку сделал.

Виктор почувствовал, что напор сзади резко ослаб, и вообще стало не так шумно, как минуту назад. Маслов как-то нехорошо хохотнул. Воронков оглядел стоящих рядом.

– А кто это? – По мере того, как его глаза перемещались с одного лица на другое, улыбка сползала с его лица. – Кто такой Гера Большов?

Народу вокруг стало еще меньше. Гордеев понял, что отвечать в любом случае ему.

– Это наш бывший сотрудник. Сейчас он уже не работает…, давно не работает.

И как бы спохватившись, добавил:

– Может, будем выдвигаться?

– Да, – мелко закивав, согласился Воронков, долго не сводя с него взгляд. – Давайте выдвигаться.

Они всем кагалом пошли на выход. Перед самой дверью Гордеев оглянулся. Борис Телита стоял на том же месте, словно вкопанный. Виктор покачал головой, но говорить ничего не стал. Впрочем, выражение его глаз и лица говорили сами за себя.

В ресторане генерал сразу насел на Гордеева.

– Что-то ты недоговариваешь, друг ситный! Ну-ка, давай, колись!

Столы были поставлены так, что слышать их разговор могли только ближайшие соседи, которыми были Мостовков и Мятников. Но и хитрый взгляд уже нахлобучившего пару рюмок под тосты «за процветание Летной таможни» Маслова не ускользнули от глаз Виктора. «Хорошо, что с таможни никого нет, сейчас позорился бы…»

– Да что рассказывать, Петр Вадимович? Был такой инспектор…

– …Инспектор???

– Ну, не инспектор… сначала-то, конечно, инспектор, потом был и начальником смены…

– Так.

– Давайте выпьем, Дмитрий Васильевич тост сказал…

– Оп! – Воронков выпил. – И что дальше?

– Да ничего интересного!

– Вот чем больше ты так говоришь, тем больше мне любопытно. Ну!

– Мы с ним вместе работали…

– Вот, горяче͑е…

– А потом он попал под уголовное дело, и его уволили.

– По статье?

– Нет.

– Маслов уволил?

– Да.

– То-то он заржал, ишак… И как ты с этим связан?

«Телита, мудак! Аранжировщик, значит! Под что ты меня подставил?»

– С чем?

– Ты меня за дурака, что ли, держишь? Я сразу по твоей физиономии догадался, что вас что-то связывает. Как только певец этот про твоего напарника брякнул. Что он, этот Большов, прикрыл тебя, да? Не выдал когда-то? А ты, выходит, потом ему не помог? Или что? Тебе из-за этого неприятно про него слышать? И Маслов, поди, это все знает? Да?

«Бредятина какая… И ведь эти с боков сидят и слушают, нет, чтоб отвлечь его от этой ахинеи! Ну, Телита, вешайся!»

– Да нет, с чего вы взяли? Вообще не так. Вон у Маслова и спросите, что мне врать-то…

Оба посмотрели на Маслова. А тот, не отводя от них глаз, налил себе рюмку и, отсалютовав им – дескать, ваше здоровье! – выпил и как-то нехорошо усмехнулся в усы.

– Ладно, забудем пока, – налил себе Воронков. – Но история явно мутная. Надеюсь, расскажешь.