Черные подковы - Макс Игнатов (2019)

Все лето Летная таможня в ударном режиме работала на всемирную выставку, проходившую в регионе. Товары на нее в ускоренном порядке сначала растамаживались, а после ее закрытия – затамаживались обратно. Огромное количество гостей со всего мира ежедневно прилетали и улетали. Аврал касался всех, от рядового сотрудника до начальника таможни. Но со всем справились, и Виктор долго получал многочисленные поздравления от различных высокопоставленных лиц.

Все шло прекрасно до того момента, пока как-то осенним утром к нему не забежал Насонов.

– Тебе с управы не звонили? – Вова выглядел явно встревоженным. – Зачем меня туда вызывают?

– Вообще не в курсе, – помотал головой Виктор. – А что сказали?

– Быстро к нам, на разговор к Ворону, и потом, возможно, в Москву…

– В Москву???

Вот это было совсем непонятно. Теоретически Москва могла вызвать сотрудника для решения вопроса по перемещению таможенных руководителей в своей иерархии, как это обычно и бывало. Но в этом случае и непосредственный начальник, и кадровая служба всегда ставились в курс дела – там же характеристики нужно подготовить, документы перепроверить, прочие вопросы обсудить. Наградить? Или наоборот, наказать за что-то? Но за что – косяков у Насонова не было, наоборот, медаль вот недавно получил. И Воронков ничего не говорил, да вообще с управления ничего по Насону не было – ни жалоб, ни предложений. И Плескова не звонила.

Володя меж тем истерил:

– Зачем я тебя послушался? Сидел бы на «пассажирке» спокойно. А сейчас отправят на Север!

– Не ной! Сядь и успокойся.

Но к самому Виктору спокойствие не приходило. С Воронковым отношения были пока натянутыми – после того вечера они так и не поговорили толком, и звонить ему напрямую было не с руки. Гордеев решил звякнуть Мостовкову.

– Приветствую, – начал он, – вопрос у меня: что там по Насонову за тема? В ссылку его собрались высылать, что ли?

Как бы пошутил, но самому было не смешно.

– Да ничего особенного, – голос Мостовкова был абсолютное спокойствие, – это с Москвы пришло распоряжение: устроить небольшую встряску по региону. Вот и решили, учитывая последнюю характеристику Насонова, рекомендовать его на должность начальника Загорной таможни.

– Да ладно!

– Да, Москва решила, не мы. Они и не спрашивали, его ж недавно на первого зама назначили, отзывы соответствующие идут: жесткий, ответственный, дисциплину у вас поддерживает на соответствующем уровне. А там, в Загорной, сейчас изменения. Уже проведены некоторые сокращения, надо дальше продолжать, в перспективе – так вообще таможню предполагается убирать, поэтому нужна твердая рука. Мы с Москвой согласны.

Если бы Виктор не осознавал в полной мере, насколько сейчас серьезен в разговоре с ним заместитель начальника управления, он бы мог подумать, что Мостовков над ним издевается. Но было понятно, что все это – далеко не прикол.

– И с тобой не согласовывали, – продолжался монолог из трубки, – потому как нечего согласовывать, вопрос на стадии утверждения. Он сейчас едет к нам, тут переговорим, потом в Москву, и – в путь! Конечно, Насонов может отказаться, но он же бывший офицер, если не ошибаюсь, и должен понимать все последствия. Вот так.

Гордеев попрощался и положил трубку. Потом постарался слово в слово передать все Насону. Тот побледнел.

– Значит, я уже еду?

– Вова, не занимайся херней!

– Витя, там вся наркота идет! Весь этот кокаин, героин, гашиш! Эта таможня – ворота наркоты сюда, там всем урки руководят, там людей убивают! Ты меня куда подставляешь?