Осколки времени - Райса Уолкер (2015)

Мужчина лежит, откинувшись на спинку сиденья. Я не вижу раны, но под головой у него темное пятно. И, подойдя ближе, я вижу крошечную дырочку в пассажирском окне с ореолом паутины трещин вокруг него.

Я пытаюсь открыть дверь со стороны водителя, чтобы проверить, жив ли он, но она заперта. Как и раздвижная дверь.

– Черт возьми! – Я пинаю колесо и выдергиваю ключ ХРОНОСа, готовясь отправиться обратно к Кирнану. Но тут в поле зрения появляется потрепанный «Субару», который мы с папой ласково называем Серым Призраком.

Я не знаю, смеяться мне или плакать.

Папа уже зашел внутрь, когда я догоняю его.

– Коннор наверху. Мы должны вытащить его.

Когда мы добираемся до лестничной площадки, папа поднимает верхнюю часть тела Коннора, и мы начинаем спускаться по лестнице.

– Ты же сказал, что возвращаешься в Делавэр!

– Нет, я сказал, что все понял. Кэтрин здесь нет. Дебора… – Он качает головой. – Боже мой, Кейт! Даже если бы я был не меньше чем в десяти минутах езды отсюда, я бы ни за что не оставил тебя одну в этом кошмаре.

Я так рада его видеть. И так сильно зла, что он не развернулся и не поехал обратно в Делавэр, как я просила.

– Я люблю тебя. – Мой голос звучит так же противоречиво, как я себя чувствую, – счастливо, грустно, раздраженно.

– Я тоже тебя люблю, детка.

Дафна ждет там, где я ее оставила. Она скулит и, прихрамывая, идет к нам, когда мы укладываем Коннора на траву.

– Оставайся с Коннором. Мы сейчас же вернемся. И ты хорошая, хорошая девочка.

– Что случилось с ее лапой? – спрашивает папа, когда мы бежим обратно к дому.

– Саймон. Я думаю, она напала на него, когда он забрал Кэтрин. Должно быть, он ударил ее ногой. У меня не было возможности осмотреть ее.

Мы берем последние две канистры, прислоненные к стене. Второй меня уже нет в библиотеке, поэтому, видимо, Кирнан был прав, что мы… сольемся или что-то такое. Я рада, но это вызывает у меня новые головокружительные вопросы. Куда же делась эта другая версия? Я знаю, что она – это я, и я здесь, но…

Несмотря на то что дым все еще довольно густой, огонь, похоже, почти погас. Конечно, и раньше мне казалось, будто он почти погас, когда на компьютере появилось лицо Саймона, поэтому я не хочу рисковать. Мы низко пригибаемся, разбрызгивая содержимое по широкой дуге. Я понятия не имела, что огнетушители пустеют так быстро – они выбрасывают белую дрянь в течение примерно пятнадцати секунд, и все.

Папины волосы и одежда испещрены белыми пятнами. Мои – тоже, наверное, но я потерплю и обольюсь из шланга. Я ни за что не приму больше душ в этом доме после тех слов Саймона.

Мы направляемся вниз, чтобы посмотреть, как там Коннор. Я достаю из морозилки два пакета замороженных овощей. Папа осторожно наклоняет голову Коннора набок, и мы замечаем большую красную шишку за ухом, слегка раздвоенную посередине. Он стонет, когда папа прижимает самодельный пакет со льдом к шишке, поэтому он, наверное, уже приходит в себя.

Дафна кладет морду на живот Коннора. Я внимательно осматриваю ее мех, но видимой раны нет. Мое предположение, что Саймон пнул ее, вероятно, было верным. Я чувствую легкий укол вины за то, что пнула того добермана-кириста в храме на Шестнадцатой улице. Он защищал своих хозяев точно так же, как Дафна пыталась защитить Коннора и Кэтрин. Конечно, его хозяева – чистое зло, и он был обучен наносить максимальный ущерб, в то время как наша бедная Дафна…

Она не заинтересована в холодном пакете замороженной кукурузы, но тянется понюхать, поэтому я просто поглаживаю ее уши и притягиваю ближе.

– Все в порядке, девочка. Мы вернем Кэтрин. И я заставлю Саймона заплатить за то, что он причинил боль тебе и Коннору. – Она в ответ нежно облизывает мой подбородок, а потом устраивается поудобнее, положив голову мне на колени, и начинает слушать голос Коннора.