Осколки времени - Райса Уолкер (2015)

Мы улыбаемся друг другу. Конечно, Бен и Шарлейн понятия не имеют, о чем мы говорим. И только что выслушивая, как другая-Кейт и Кирнан обмениваются своими маленькими любовными шутками, я решаю вернуть дискуссию к телешоу и хватаю второй буррито. Мы придумываем фальшивые вступления для других шоу – и Трей явно получает главный приз за свою версию с Картманом, произносящим «ранее в Южном парке», – когда приезжают папа и Коннор. Коннор показывает пластиковый контейнер, теперь уже открытый и нисколько не светящийся. Они оба, кажется, не ожидали застать нас смеющимися, но хэй – это помогло немного отвлечься.

Шарлейн улучает момент, чтобы поворковать над Дафной, которая, несмотря на то что немного нервничает из-за нового места, принимает все внимание. Папа и Коннор отодвигают стулья от крошечного кухонного стола и достают из сумки еду.

– Ладно, в общем, ранее в «Охотниках за киристами»…

После того как я заканчиваю свой короткий пересказ, Коннор спрашивает:

– И что будет знаком для Кирнана? Чтобы мы заняли свои позиции?

– Мамин телефон перестанет подавать сигнал. Точка на карте пропадет.

– Эм… это может случиться и в другом случае, – говорит папа. – Сколько времени прошло с тех пор, как она его зарядила?

– Я уже упоминала об этом, но он не был уверен, что можно найти другой способ связаться с вами за пределами храма. Но подождите. Нужно проверить кое-что.

Я хватаю телефон и иду в папину комнату, чтобы им не пришлось смотреть, как я исчезаю и появляюсь. Затем я вытаскиваю свой ключ – или, скорее, ключ другой-Кейт – и перемещаюсь вперед на 9:25 вечера, то есть примерно на пятнадцать минут после того, как Кирнан говорит, что он под предлогом воспользоваться ванной переместился из храма, и за пять минут до того, как придет время для нашей спасательной миссии. Я открываю приложение геолокации, и, конечно же, оно все еще активно, значит, батарея в телефоне мамы еще не села.

Когда я ищу нужную стабильную точку, чтобы вернуться в свое текущее время, мне в глаза бросается одно из мест на ключе другой-Кейт. Точка расположена на открытом воздухе, поэтому она ярче, чем те последние перемещения в различные храмы. Думаю, мое внимание привлекла яркая золотистая полоса внизу.

Расширяя обзор, я вижу, что то золото – это пшеничное поле под голубым, почти безоблачным небом. Отметка времени – 21 июля 1848 года. Несмотря на то что я никогда там не была, я тут же вспоминаю эту сцену. Я уверена, что это то самое поле, которое я увидела в самый первый раз, когда прикоснулась к ключу на кухне Кэтрин. Единственное отличие заключается в том, что я не вижу Кирнана – лишь поле с мягко колышущимися на ветру стеблями пшеницы.

Прокручивая остальные ее стабильные точки, я вижу еще несколько знакомых мест – комнату Кирнана в Бостоне 1905 года и сцену в парке Норумбега. Есть еще одна, я почти уверена, что это Всемирная Выставка в Чикаго, если судить по дате – 1893 год. И архитектурному стилю. Однако 10 июля я не была там, и не помню, чтобы видела такое здание. Оно все равно кажется смутно знакомым. Может быть, я видела его на фотографии, когда изучала выставку. Или…

Это может быть то здание, которое я видела в первый раз, когда держала ключ. После пшеничного поля и перед темным пещерообразным местом.

Я запоминаю это для себя, чтобы позже спросить у другой-Кейт, на случай, что у нас когда-нибудь появится минутка, когда ничьи жизни не будут стоять на кону. Затем я возвращаюсь в настоящее время и присоединяюсь к другим бесстрашным охотникам за киристами, сидящим в гостиной.

– Мамин телефон все еще издает сигнал в девять двадцать пять. Примерно в половине десятого Кирнан возьмет его и… разобьет? Выключит? Он не говорил, что именно. – И он выведет его из строя. Как-нибудь. В этот момент вы должны быть готовы зайти через боковую дверь. Трей, это та самая дверь, через которую мы пробежали, когда доберманы…

Он криво улыбается и качает головой:

– Меня там не было.