Магия вне закона - Екатерина Севастьянова (2018)

Какая жалость, но разрезать тела и вступать в секту с извращенной, неподвластной уму религией в мои планы не входило.

– Я и не собираюсь изучать некромантию, – спокойно пояснила я, выпрямляя ноги и упираясь озябшими пальчиками в бедро стража. – Я собираюсь изучать тебя.

Леннер скептически повел бровью.

– И я хочу начать с Общины, – меня смутил его откровенно-насмешливый взгляд, но я продолжила: – Точнее, с твоего пребывания в ней. В книге описано много ужасных вещей: про детей и про разные ритуалы рождения, отбора сильнейших и все такое, – я сглотнула, вспоминая кровавые картинки, которые впору показать специалисту по психиатрическим заболеваниям. – Это правда? – я обратилась к Леннеру. – Ты тоже это делал? Участвовал в ритуалах? Убивал детей? Слабых женщин?..

– Нет.

– Нет? – я удивленно распахнула глаза. – Точно нет?

Капитан рассмеялся.

– Ты как будто расстроилась. Неужели тебя огорчает тот факт, что я не занимался детоубийством в пору своей юности?

– Я просто думала, что все некроманты этим занимаются. По крайней мере, так написано в дневнике.

– Ты права, – согласился Леннер, – все, кто состоит в Общине.

– Но ты ведь состоишь в Общине.

– Я никогда такого не говорил.

– Раньше состоял?

– Это было очень давно. – Леннер пожал плечами. – Я покинул Общину в возрасте пяти лет, когда умерла моя мать, а отец предпочел начать жизнь заново уже с другой женщиной, нежели в одиночку тянуть на себе ребенка от первого брака. В пять лет конгресс принял меня в цитадель на обучение. В шестнадцать лет я заступил на службу и возвращаться в Общину уже не планировал. Пришлось изучать некромантию и язык мертвых самостоятельно. Сейчас я смотрю на мир иначе, чем большинство некромантов. Убийство заведомо слабых членов Общины, в том числе детей, рожденных в нечистокровных семьях некромантов, меня не прельщает, – он нахмурился и добавил: – В отличие от Амалии. Смысл ее жизни заключался в Общине. До недавнего времени.

Я опустила глаза. Леннеру не повезло с отцом, мне с отчимом. У нас есть что-то общее.

– Вчера мне показалось, что Амалия хочет вернуться обратно в Общину. Почему ты ее не отпускаешь?

– Я бы с радостью, – он усмехнулся, – вот только некуда отпускать. Община не принимает членов конгресса, а после смерти нашего отца Амалия перешла под мое опекунство. Старейшины не делают исключений. И как бы ей ни хотелось вернуться обратно, она теперь живет здесь, со мной. С ненавистным сводным братом, который настаивает на общепринятом образовании, а не на посиделках в кустах в компании оживленных и других недонекромантов, изучая недетские ритуалы убийства.

Я тяжело вздохнула, не зная, улыбаться мне или плакать. Филиппа никогда не заботило мое образование, как и местожительство, работа и самочувствие. Амалия еще мало что понимает, но пройдет время, и она по-другому посмотрит на жизнь и на своего брата, который желает ей только лучшего. А Община… нечего там делать молодой привлекательной девушке! Это лично мое мнение.

– Ларк? – я подобралась к нему поближе. Капитан положил одну руку на подлокотник, рассматривая меня своим первым резервом, блестящим, с необъятной вселенной внутри, от которой у меня в груди каждый раз растекалось приятное тепло. Удивительно, насколько сильным может быть ощущение домашней близости от мужчины в военной форме. В той форме, которую я ненавижу каждой клеточкой своего тела. – Я уже очень давно хотела спросить про Амалию. Можно?

Леннер поморщился. Ясное дело, что у каждого человека существуют такие моменты жизни, которые никогда не вызывают желание с кем-то их обсудить. У меня тоже есть такие моменты – Ричард… Обитель… Тем не менее Ларк не отказал, а я подползла к нему поближе и тут же скользнула в нежное кольцо жестких рук.

– Спрашивай, – довольно холодно разрешил он, уже догадываясь, какую рану я собираюсь разбередить.

– Нулевой резерв.

– Это не вопрос, а констатация.