Магия вне закона - Екатерина Севастьянова (2018)

Собравшись, я перевела взгляд на присяжных. Мать сидела в первом ряду в качестве свидетеля. Черный платок скрывал ее волосы, плечи, половину лица, как и широкие солнцезащитные очки. Смотрела ли она на меня… не знаю, за очками этого не понять. Пару раз мы пересекались неоднозначными взглядами с Филиппом. И в его глазах я видела лишь осуждение – как в первый раз, так и во второй. За что? За Леннера? За пересмотр этого дела? Или за то, что некромант в непоколебимой форме затребовал наказания для него и для матери? Если честно, я никого не хотела наказывать, но это же Ларк… непробиваемый капитан ночной стражи. Ни уговоры, ни слезы не действуют на капитанов. На кого угодно, но только не на них. По крайней мере, в одном я убеждена наверняка – и Филиппа и мать обеспечат служебными адвокатами центра управления, которые если не добьются условной меры пресечения, то хотя бы сократят их срок за ложные показания и клевету. Это немного успокаивало.

– В ходе заседания суда конгресс верховных магов принял решение – признать мистера и миссис Рейтли виновными в совершении преступления, предусмотренного первой частью регламента о заведомо ложном доносе и клевете перед лицом представителей конгресса, – после недлительного совещания членов комиссии громогласно объявил судья. Я затаила дыхание, ожидая приговора. Если это Обитель… кошмар. – Выбранной мерой пресечения является ограничение свободы сроком на пять лет с отбыванием наказания в исправительном центре первого округа города Нерона. Решение может быть обжаловано в течение шести месяцев после вынесения приговора.

Филипп, не предвидевший такого исхода событий, вскочил на ноги и ринулся из зала суда через черный ход за спинами комиссии, но путы некроманта сковали его прежде, чем брат успел добежать до двери.

– Вы не имеете права! – закричал он, вырываясь от дежурных стражей, которые взяли его под руки, выводя из зала под аккомпанемент всеобщего молчания. – Не имеете права! Я свидетель! СВИДЕТЕЛЬ!

Наблюдая, как его и мать связывают путами, как меня когда-то, я не могла понять, что на самом деле чувствую, но это что-то было болезненным и не особо приятным, оно въелось прямо в сердце и никак не отпускало. Дышать стало тяжело, и слезы потекли по лицу, капая на рубашку, брюки, жилет. Я уронила голову. Исправительный центр не Обитель. Никто там тебя не убьет и не изнасилует, и покровителя себе искать не надо. Все что требуется – работать не покладая рук и жить по строгому тюремному режиму. Ларк еще вчера сказал, что это неминуемо, чтобы снять с меня обвинение в клевете, необходимо подвергнуть слова Филиппа проверке, чем ночной патруль и занялся с самого утра. Несколько экспертиз, присутствие одного из представителей власти и конгрессу не оставалось ничего, кроме как признать свою ошибку и оправдать меня хотя бы по одному пункту.

Когда за стражами закрылись двери и бывшие свидетели моего дела скрылись из виду, я закрыла глаза, поморщилась, пытаясь мысленно себя успокоить. Я не такая, как они. Нет-нет! Я никого не обвиняю и никого не хочу подставить, я лишь хочу добиться правды, хочу на свободу, хочу вернуться к прошлой жизни… с Ларком. Это так странно! Никогда бы не подумала, что в здравом уме захочу связать свою жизнь с одним из представителей конгресса, которых я ненавижу до глубины души. И стражем… капитаном стражи. Я повернулась к Леннеру. Облокотившись на стойку, мой любимый капитан одной рукой держался за шею, где иллюзорными нитями были аккуратно сшиты порезы от когтей потрошителя, и внимательно, но без особого интереса наблюдал за адвокатами Ричарда, которые, кажется, еще не понимали, что для них все кончено.