Магия вне закона - Екатерина Севастьянова (2018)

Письмо действительно было неофициальным и направленным исключительно в руки Ларку Леннеру, капитану ночной стражи города Нерона. Четыре листа, исписанных от руки, по пунктам разложили все мое дело об убийстве Ричарда, приводя аргументы, которые я уже не раз говорила конгрессу и комиссии на суде, но, скорее всего, Леннер видел их впервые. В официальном деле, если он его читал, такие мелочи не указаны. Ага… мелочи, которые конгресс осознанно не стал заносить в дело.

Особое внимание в письме уделялось основной причине гибели Ричарда. По словам следствия, он погиб в результате заклинания мгновенной смерти, которое я сплела собственными руками и применила его против верховного мага. Но никто не стал разбираться, как у женщины с тринадцатым резервом получилось сплести одно из сложнейших заклинаний практической магии. Кроме этого, отправитель затронул тему моего поведения в Обители, в нескольких предложениях пересказав, что я ничего и никогда не принимала из препаратов седативного действия, не попадала под внушение стражей и что с моим сознанием за этот год, проведенный в стенах тюрьмы, ничего не случилось. А вот последний лист не содержал ни описаний, ни пояснений. Отправитель попросил Леннера составить отчет, закрепить его своим именем капитана стражей и отправить в конгресс, чтобы мой пожизненный срок превратился хотя бы в годовое исчисление.

На обратной стороне четвертого листа значились инициалы:

«С уважением, Йонас Рай, основатель Обители центрального округа города Нерона».

Я с трудом оторвала взгляд от письма и с еще большим усилием посмотрела на Леннера. Он пристально следил за мной все время, пока я читала письмо, улавливая любые эмоции.

– Я хотел бы услышать ваш комментарий, – повторил он, – пока я не высказал свое предвзятое мнение.

Я аккуратно сложила исписанные листы и вернула их в конверт. Смотреть на некроманта больше не хотелось, поэтому я рассматривала свои руки, опустив голову.

– И что вы хотите услышать? Я действительно никого не убивала. Это была случайность и самооборона. И я не сумасшедшая, хоть вы и убеждены в обратном.

– Нет, мне это неинтересно. Я желаю услышать, что вас связывает с главой стражей Обители? Это письмо до сих пор лежит у меня в кармане, а не на столе у председателя конгресса лишь из-за уважения к мистеру Раю и его заслугам перед конфедерацией. А теперь ответьте на мой вопрос, мисс Рейтли, что вас связывает с одним из основателей Обители?

Я вздрогнула. От Леннера это не укрылось, поэтому он задал новый вопрос, более прямой:

– С первого момента нашего знакомства вы ведете себя более чем раскованно для молодой женщины, которая провела целый год в Обители. Вас не сломали стражи, хотя с такой внешностью, как у вас, это весьма удивительно. Мистер Рай ваш покровитель, не так ли?

Я сжала кулаки, неосознанно смяв конверт.

– При всем уважении, мистер Леннер, но вас это не касается!

– Как раз напротив, мисс Рейтли. Я пытаюсь разобраться, зачем такой известный человек, как Йонас Рай, просит одолжения у капитана города ради заключенной. Ведь основатель Обители, безусловно, осведомлен о законах и отдает себе отчет, что это письмо призывает меня дать ложные показания в вашу защиту. Вы не объясните, почему мистер Рай это прислал? Подставил себя, вас, меня. Что мне теперь с этим делать? Пойти на должностное преступление и скрыть все от конгресса? – в голосе послышался нарастающий гнев. – Почему я вынужден ставить себя под удар, в то время как вы, мисс Рейтли, не умеете держать свои ноги вместе, не раздвигая их под каждым, кто предложит свою…

Я швырнула конверт в лицо Леннеру и, развернувшись, молча вышла из гостиной, пытаясь держать спину прямо.

* * *

Капитан ночной стражи пришел поздним вечером, когда за окном сгущались сумерки и крохотную спальню освещала небольшая лампа на прикроватной тумбе и еще одна грязная лампочка, качающаяся на оголенном проводе под самым потолком.