Магия вне закона - Екатерина Севастьянова (2018)

– Да ладно тебе! – толстяк сжал свободной рукой мою грудь и довольно шмыгнул. – Не парься ты так. Здесь все свои. Хочешь, я тебя первым приласкаю? М-м? А ну-ка, иди сюда.

От неожиданности я подпрыгнула и, не прицеливаясь, врезала локтем по лицу Хьюна, сбрасывая с себя его похотливые руки, все измызганные в соплях и… в чем-то еще… в чем-то липком.

– Сука! – толстяк завопил и соскочил со своего сиденья, поливая светлую обивку салона хлещущей из носа кровью. – Эта сука сломала мне нос! Сломала нос!

Я испуганно отшатнулась, не ожидая, что он так пронзительно заорет.

– Ха! – чернокожая магичка победно вскинула руки. – Наконец-то это хоть кто-то сделал! Молодец, рыжуха!

– Я… – растерянно опустив руки, осталась стоять на месте, не понимая, что мне делать. – Прости… – поморщилась я, когда парень, не переставая кричать, начал сыпать на меня проклятьями. Хорошо хоть путы блокируют магию. – Ну прости-и-и, я не хотела!

– Ах ты, сучка! – он кинулся на меня с кулаками. – Сломала мне нос!

– Не стой, садись на мое место. – Наркоман неожиданно потянул меня за рукав, отгораживая от толстяка своим высоким худощавым телом. – Здесь и без ваших препирательств блевать тянет.

Обрадовавшись внезапной помощи, пришедшей со стороны, я поблагодарила молчаливого парня и перебралась на сиденье поближе к окну и подальше от чертыхающегося грязными ругательствами Хьюна. Толстяк вопил всю дорогу до изолятора, а когда открылась дверь и дневные стражи приказали всем выходить, он с криками бросился на них, требуя доставить его в больницу и как можно скорее, пока он не истек кровью и не умер. Стражи повеселились от души, и пока Хьюн бегал вокруг них, держались за автобус, чуть ли не сползая по нему от непрерывного смеха.

Глава 13

Год назад перед верховным судом, на котором конгресс принял решение о моем пожизненном заключении под стражу Обители, я целую неделю провела в изоляторе временного содержания в темной камере, где вместо сортира – яма в полу. После смерти Ричарда власти подняли такой скандал, что первые дни никто не хотел вести меня на суд, конгресс всерьез рассматривал вариант прилюдной казни, дабы преподать урок остальным. Семь дней я не дышала. Отрешенно сидела в общей камере и ожидала вердикта конгресса, особо не надеясь на помилование. Ужас тех дней навсегда укоренился в моей памяти, и я никак не могла подумать, что спустя год мне снова придется сюда вернуться.

Изолятор. Небольшое одноэтажное здание, примыкающее к центру управления отдельным крылом. Внутри холодно и невыносимо воняет потом, отходами и трупным запахом. Откуда здесь только взялся этот запах? Морг давно перенесли.

– Не тормози! – страж пихнул меня в плечо электрической дубинкой. – Иди вперед.

Я вскрикнула от болезненного разряда и торопливо переступила через высокий порог.

– Чего боишься, рыжуха? – южанка тихо усмехнулась, так чтобы не услышали стражи. – Кроме подземных крыс, тебя здесь никто не тронет.

– Я не боюсь, просто неприятные воспоминания.

– Уже была здесь?

– К сожалению, – пробормотала я, изучая мрачный коридор из-под опущенных ресниц, – но это было давно.

– Разговоры! – меня снова огрели дубинкой. На этот раз по спине. Я бросила на южанку тяжелый взгляд и отвернулась.

Несколько открытых камер общего содержания располагались друг напротив друга. Меня, Зака и Майю затолкнули в узкую камеру с толстыми прутьями, между которыми искрился энергетический барьер – попытайся просунуть между ними руку, так тебе ее за секунду оттяпает.

Я вздохнула, осматривая свою новую темницу.

Даже для троих эта камера оказалась непозволительно мала, но чего уж говорить об удобствах, когда через минуту барьер погас и к нам затолкнули южанку, молчаливого парня, похожего на наркомана, и одну из иногородних магичек – Ксению. Хорошо хоть истерично кричащего Хьюна провели дальше по коридору.