Деревянный заборчик, когда-то окружавший чашу бассейна, был повален, но на калитке все еще сохранилось объявление: «закрыто до 9 утра». Лужайка заросла сорной травой, но выложенный камнем бассейн выглядел в точности таким же, как и тогда, когда мы видели его в последний раз. Интересно, куда девались павлины, спросила я себя, но сразу же о них забыла. Неподвижная темная поверхность бассейна напомнила мне об утонувшей здесь Элизе Хардинг, и я вздрогнула. На какое-то мгновение мне показалось, будто я вижу под водой бледное, бескровное лицо подруги, но я моргнула, и видение пропало. Наверное, на меня просто подействовал рассказ Миртл, которая не только видела Элизу, но и разговаривала с ней.

Что за чушь, подумала я.

– Отец говорит, этот бассейн – бездонный, – сообщил Филипп, который остановился поодаль, явно опасаясь приближаться к источнику. – А еще он говорит, эту воду даже трогать нельзя, не то что пить! Она ядовитая, от нее бывают всякие видения… – Он посмотрел на солнце, садившееся за холмы. – Ну ладно, – деловито добавил мальчишка. – Думаю, обратную дорогу вы и сами найдете. – И с этими словами он умчался прочь, словно испуганный кролик.

«Найдем ли?.. – подумала я, глядя ему вслед. – Или так и пропадем здесь навсегда?»

Но раздумывать было некогда, и я опустилась на колени. Мэгги я положила на каменные плиты подальше от края. Бедняжка дышала тяжело, как маленький паровозик, который тащит в гору слишком тяжелый состав.

– Пожалуйста… – проговорила я вслух, обращаясь то ли к воде, то ли к Богу, то ли к Элизе. – Пожалуйста, спаси моего ребенка!

С этими словами я зачерпнула ладонью немного черной воды, смочила Мэгги губы и даже сумела влить немного в крошечный ротик. Глаза малышки широко распахнулись, она поглядела на меня, и я принялась втирать воду в ее щеки, лоб, пальчики.

– Как ты думаешь, – спросила я Уилла, – может, нам ее окунуть?

– Нет, для этого слишком холодно. Купание ее убьет, – ответил он. Взгляд его неожиданно стал суровым, и он отошел в сторону и встал там, разглядывая кучи обугленных деревяшек и ковыряя каблуком слежавшуюся золу. Будь на его месте какой-то другой человек, я бы сказала, что он сильно испуган, но я знала Уилла и не могла даже в мыслях допустить подобное.

Вооружившись губкой, я распеленала Маргарет и стала обтирать ее холодной водой, приговаривая:

– Это хорошенькая водичка, она поможет. Потерпи чуточку, тебе скоро станет лучше… – А когда Уилл отошел еще чуть дальше и уже не мог меня слышать, я шепнула: – Это волшебная вода, Мэг. Самая настоящая волшебная вода! Благодаря ей ты не умрешь – я в этом абсолютно уверена. Ты ведь хочешь остаться с нами, правда, крошка? С мамой и с папой?..

В ответ Маргарет довольно гугукнула. «Да, мама, да!» – словно хотела она сказать.

Наконец я снова завернула ее в пеленки и теплое одеяло. Перед тем как тронуться в обратный путь, я наполнила водой четыре большие банки, которые лежали у Уилла в сумке. Уже совсем стемнело, он достал фонарик и первым начал спускаться по тропе туда, где мы оставили машину. Я шла за ним, и мне все время казалось, будто я слышу за спиной какое-то чавканье и хлюпанье, словно кто-то шел за нами, увязая ботинками в грязи, но, когда я не выдержала и обернулась, позади никого не было – только тени.

– Ну что, попробуем найти гостиницу? – спросил Уилл, когда мы спустились вниз и сели в машину.

Я вспомнила объявление в универмаге.

– Вряд ли здесь осталась хоть одна, – ответила я. – Поехали лучше домой.

Обратный путь был таким же долгим и утомительным, но настроение у меня было совсем другое. На заднем сиденье чуть позвякивали банки с волшебной водой, Мэгги дышала ровно, без этих страшных хрипов, и время от времени принималась довольно гулюкать. Наконец она заснула у меня на руках, а я все прислушивалась к ее тихому, мерному дыханию.