Зимняя жертва - Анна Гурова (2021)

Прозрачное кружево летящих снежинок превращалось в колышущуюся белую завесу. Вскоре Аюне начало казаться, что на свете нет ничего, кроме снега. Воздух был сухим и холодным. Каждый вздох давался с трудом. Голову царевны будто стянули железным обручем. В ушах у девушки зазвучали странные, нездешние голоса. Она то и дело оглядывалась, думая, что ее кто-то окликает из снегопада, но никого не видела. Потом она смотрела на черную голову Ширама, который мерно шагал, ведя лошадь вперед, и голоса отступали. Но от тревожных мыслей избавиться было куда сложнее.

«Куда мы идем? Может, мы давно заблудились?! Может, мы идем в обратную сторону и сейчас попадем прямо в руки Аршага!»

Впрочем, теперь Аюне даже казалось, что это было бы не так плохо по сравнению с тем, что творилось вокруг. В лесном ущелье в них летели стрелы – а здесь убийцами стали сами горы, снег, мороз и ветер.

В какой-то миг царевна ощутила, что ей нечем дышать. Она глотала воздух, как вытащенная из воды рыба, и все равно задыхалась. Снег теперь летел то сбоку, то снизу; она не понимала, едет ли она, летит или давно уже умерла. Потом вдруг Аюна осознала, что лежит в снегу, хотя думала, что едет верхом. Конь куда-то пропал; Ширам пытался поднять ее, а она лишь улыбалась ему под вой пурги, проваливаясь в сон…

– Осталось недалеко, вставай, царевна! Надо выйти к охотничьей хижине на перевале, и мы спасены…

– Я иду, – закрывая глаза, отвечала Аюна.

Ей казалось, что ее тело стало легким как перышко, что она летит вместе со снежинками…

Жесткая рука Ширама вытащила ее из этого сладкого забытья, резко встряхнула. Аюна нехотя открыла глаза… и увиденное мгновенно вернуло ее в явь. А может, и в ночной кошмар.

Что делает саарсан?! Конь, который принес их в эти гиблые места, неподвижно лежал на боку с разрезанным горлом. Под головой его уже натекла лужа крови, над раной склонил голову Ширам. Зачем он прижимает лицо к конской шее? Ширам поднял голову, повернулся, и Аюна вскрикнула от ужаса – лицо и руки саарсана были испачканы в крови.

– Иди сюда, царевна, – сказал Ширам, утирая кровь, стекающую по подбородку. – Надо напиться конской крови, иначе мы умрем здесь. Это наша единственная надежда добраться до убежища.

– Нет! Я не буду!

Саарсан схватил царевну за шиворот, поднял и ткнул лицом в еще горячую конскую шею:

– Пей! Не заставляй меня думать, что я убил его напрасно!

Бешеная ярость в его голосе заставила послушаться. Аюна приникла к ране и принялась глотать горячую соленую кровь. Ей казалось, что ее вот-вот стошнит. Но как ни удивительно, вместо этого Аюна вдруг ощутила небывалый прилив сил. Она вскочила на ноги:

– Идем!

– Хорошо, – выдохнул Ширам. Он схватил ее за руку, увлекая за собой. – Продержись еще немного, царевна, уже недалеко…

Он сделал шаг, резко побледнел, выпустил ее руку и свалился ничком в снег. Аюна стояла над ним и над мертвым конем, чувствуя себя так, словно осталась одним-единственным живым существом на всем белом свете в этом жестоком, ненавидящем ее мире.

Ветер прекратился, и холодное слепое облако опустилось на перевал. Снегопад прекратился, но с каждым мгновением становилось все холоднее. Аюна не понимала, то ли это перевал выпивает из нее силы, то ли рана Ширама, которая шаг за шагом высасывала из него жизнь, так действовала на нее. Они медленно брели дальше в густом ледяном тумане. Куда, в какую сторону – теперь было совсем непонятно. Аюна лишь старалась идти вверх. Теперь уже не Ширам поддерживал ее, а она сама тащила вождя накхов, закинув его руку себе на плечо. Тот лишь скрипел зубами, наступая на раненую ногу, и с каждым шагом как будто становился все тяжелее.

– Давай, Ширам, – твердила царевна. – Сам же сказал: если догонят, убьют. Нельзя останавливаться!