Афера для своих - Геннадий Сорокин (2021)

– За последние два года она четыре раза «омолаживалась»[3].

– Обалдеть! Где она направление брала? К наркологу по месту прописки ходила?

– «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте», – стихами Шекспира ответил Бериев. – Жил у нас в городе сорокапятилетний холостяк по фамилии Евдокимов. В конце 1989 года он лечился от алкоголизма. В больнице познакомился с Кайгородовой. Ее туда поместили принудительно – в каком-то притоне бесчувственную обнаружили и увезли в наркологию, чтобы не умерла от передозировки. Там она пришла в себя, расплакалась перед главврачом, и он оставил ее на месяц – пройти курс лечения. После выписки Евдокимов взял «шефство» над Кайгородовой: пытался устроить ее на работу, лечил раз за разом, из притонов вытаскивал. Деньги у него, судя по всему, были – Кайгородова «омолаживалась» без направления от участкового врача. В ноябре прошлого года он устал бороться с дружками Елены и перевез ее к себе. Стали они жить вместе. Он не пьет, она не колется. В начале декабря Евдокимов вернулся домой, а там Елена с дружками и братом вещички его пакуют. Брат Кайгородовой бросился на хозяина в драку. Пока они по полу катались, один из наркоманов сходил на кухню, взял нож и убил Евдокимова ударом в сердце.

– Что-то я не помню такого дела, – нахмурился Ефремов. – Когда это было? В прошлом году?

– Убийцу в тот же день взяли. Фамилия его Батин. Кайгородова, ее брат и вся остальная шайка пошли свидетелями по делу. Игорь, на убийство областники выезжали, а потом дело на сопровождение в районный отдел передали. У нас тогда запарка была, вот мы и не принимали в нем участие.

– Фамилия Батин мне о чем-то говорит, но так, смутно… Как им покушение на кражу отмели?

– Кайгородова на первом же допросе сказала, что Евдокимов насильно удерживал ее в своей квартире, насиловал, издевался. Она решила от него сбежать, попросила брата с друзьями помочь забрать вещи. Ее личные вещи. Тут появился хозяин, бросился на брата в драку, и один из друзей брата случайно убил его. Ткнул ножом по самую рукоять в спину – и на тебе, прямо в сердце попал!

– Понятно. Конец года, план, никто с кражей заморачиваться не стал. Убийство раскрыли по горячим следам – и слава богу! Обычная история. Сколько сволочей на воле гуляет из-за этого плана, кто бы знал! Мне, кстати, десять лет назад не дали Козодоева раскрутить по этим же причинам. Конец года, план, проценты – вот Сережа Козодоев и ушел от ответственности. Где сейчас Кайгородова?

– По притонам где-то шляется. Своего-то угла у нее нет.

– Брат ее живой?

– Пока – да… Вот что, Игорь, не мое дело с советами лезть, ты старше меня и опытнее, но, позволь, я кое-что скажу. С кем бы я ни говорил о Кайгородовой, все в один голос заявляют: она – двуличная мразь. Когда ей надо, она перед тобой на колени встанет и будет ревом реветь, свою несчастную долю оплакивать. Как только отвернешься – обворует тебя и все деньги на наркотики спустит. Она уже давно деградировала и превратилась в конченую наркоманку, в беспринципное, на все способное существо.

– Спасибо за совет! Только я жениться на ней не собираюсь. Меня Кайгородова устроит такая, как она есть. Мне с ней детей не крестить. Ты приготовил сведения, где ее искать?

– Держи. – Лаврентий протянул начальнику скрепленные канцелярской скрепкой листочки с рукописным текстом. Под скрепкой была крохотная фотография молодого коротко стриженного мужчины. – Это ее брат после освобождения. Паспорт он не получал, так живет.

После ухода Бериева Игорь взялся читать справку о предполагаемом местонахождении Кайгородовой, но мысли его были где-то далеко, и текст не воспринимался.