Афера для своих - Геннадий Сорокин (2021)

– Кайгородова, Кайгородова… – задумчиво проговорила Оксана. – Эта не та девчонка, за которой мой брат десять лет назад ухлестывал? Что-то у меня ее имя на слуху. Кажется, там была история с каким-то погибшим приятелем Сергея?

– Твой брат убил его. Сбросил с двенадцатого этажа.

– Серега может. Он бы нас с матерью убил, лишь бы себе все заграбастать… Знаешь, что меня смущает в твоем плане? Предмет, который Сергей отберет у Кайгородовой, и место, где этот предмет изымут. На мой взгляд, кулон или что-то в этом роде не подходит.

Ефремов сел напротив гостьи, отстучал пальцами дробь по крышке стола.

– Представь, три года назад ты идешь поздним вечером домой. Не в коттедж за городом, а в обычную квартиру в пятиэтажке. Навстречу тебе в темном переулке выходит мужик с ножом. Что он у тебя мог отобрать?

– Шапку, дубленку, сумочку, серьги, цепочку с подвеской…

– О, сумочку! – обрадовался Ефремов. – Что ты в ней хранишь?

– Возьми в коридоре да посмотри.

Игорь принес сумочку в комнату, вытряхнул ее содержимое на диван. Перебрал женские мелочи, остановился на пудренице.

– Не зря говорят: «Один ум хорошо, а два – лучше!» Сумочка – это самое то! Вот эта штука – пудреница? Я думал, что сейчас ими уже не пользуются.

– Пудрой никто не пользуется, но внутри ее есть зеркальце. Удобно. Пудреница много места не занимает, зато в любом месте можно открыть ее, привести прическу в порядок, губы подкрасить.

– Отлично! – обрадовался Ефремов. – Твой брат отберет у Кайгородовой сумочку. Все предметы из нее выбросит, а себе, на память об ограблении, оставит вот эту пудреницу. С внутренней стороны ее, на зеркале, эксперты-криминалисты обнаружат отпечаток пальца потерпевшей. Отпечаток пальца – это приговор твоему брату. Еще никто на свете не открутился от доказательств, связанных с отпечатками пальцев.

– А Сергей? Его же отпечатки пальцев тоже должны остаться?

– Свои отпечатки пальцев снаружи пудреницы он сотрет, а ее отпечаток не заметит. След пальца Кайгородовой будет небольшой, неприметный. – Ефремов открыл пудреницу, прикинул, где будет обнаружен отпечаток пальца. – Он будет вот здесь, на внутренней стороне крышки, около зеркальца. Теперь давай подумаем, где твой брат мог хранить дорогие ему раритеты, добытые преступным путем.

– Дома, где же еще. У меня, кстати, ключи от квартиры остались.

– С квартирой был бы идеальный вариант, но там постоянно какой-то вьетнамец сидит, хозяйское барахло охраняет. Девчонка-вьетнамка, которая у Сергея живет, каждый день на рынок и в магазины выезжает, а этот старый хрыч носа на улицу не показывает.

– Как ты думаешь, мой брат спит с этой вьетнамкой?

– Я со свечкой у его кровати не стоял, но думаю, что спит. Я видел эту девушку. Она на вьетнамку не похожа. Полукровка какая-то. Симпатичная, стройная…

– Игорь, – перебила Оксана, – я просто так, мимоходом спросила, а ты уже начал все по полочкам раскладывать. Спит мой брат с ней, и черт с ним! Ты лучше подумай, как можно этого старика из квартиры выманить. А в самой квартире… Когда Сергей был подростком, он прятал сигареты за выдвижным ящиком шкафа в нашей комнате. Если он мебель не поменял, то пудреницу можно там обнаружить.

– Шампанского? – вновь предложил Игорь.

– Давай.

Под окнами Ефремова, в кузове грузовика, оператор-вьетнамец достал сигарету, прикурил.

Игорь принес бутылку, скрутил проволочку, подвинул пальцем пробку вперед. Оксана сдвинула бокалы.

– Ну что, за Новый год? – спросил Игорь. – За встречу, за удачу?

– Стреляй, только меня не облей.

Ефремов направил горлышко бутылки в угол, надавил пальцем на пробку. С характерным хлопком пробка вылетела из бутылки, срикошетила от потолка и попала в прослушивающий прибор на шкафу. Удар пришелся точно в микрофон. От сотрясения микросхема в приборе лопнула, и он вышел из строя.