День Всех Святых - Дмитрий Захаров (2021)

– Человеческий организм – штука темная. Мы знаем примеры людей, перенесших более тяжелые травмы, чем ваша. Дикуль, Бубновский… – Он заглянул в карту больного. – Бокс вам противопоказан, Сергей Матвеевич, также как и занятия с отягощениями. Медленное плавание, гимнастика, оздоровительный массаж, – в лице хирурга впервые появилось что-то отдаленно похожее на сочувствие. – У вас отличное сердце и прекрасная функционалка. Состояние здоровья тридцатилетнего мужчины. Впервые за свою практику вижу такое. Нет ни малейших признаков атеросклероза сосудов, идеальные анализы. Проживете до ста лет!

– Сидя в инвалидном кресле! – мрачно пошутил Сергей.

Крупицы ставропольской вакцины[6] сделали его тело совершенным, но уязвимым. Все смертны…

Новая волна закрутила его юзом. Плыть с обездвиженной ногой было непросто, тем более что за две недели неподвижности мышцы ослабли. Доктор нагнал страху, он восстанавливался после выхода из больницы очень быстро. Эректильной дисфункции удалось избежать, а Жанна с удовольствием осваивала русскую камасутру для паралитиков. Ходьба давалась труднее, тупая боль пронизывала поясницу, левое бедро и ягодицу. Он встретился с доктором Бубновским, который оказался в общении веселым и отзывчивым мужиком. Благодаря специальной гимнастике и отменной мышечной памяти Авдеев приходил в норму, хотя о возвращении на ринг пришлось на время забыть.

Он перешел на интенсивный кроль, каким обычно пловцы завершают дистанцию. Оранжевое пятно мелькнуло в полусотне метров и исчезло. Жанна выбежала на берег, на ходу стягивая одежду.

– Не лезь в воду, дура! – хотел закричать Авдеев, но порция соленой воды залепила рот.

Его увлекала в пучину непреодолимая сила.

Гребок, выдох! Гребок, выдох!

Серые камни приближались. В октябре граница между вечером и ночью неуловима. Теперь он плыл на одном выдохе, опустив лицо в воду. Греб, пока позволяла задержка дыхания, в висках начинали звенеть молоточки, и грудь распирала горячая боль. Нога коснулась твердого дна, и тотчас его понесло назад в море. Тонуть на расстоянии двадцати метров от берега было просто глупо!

Авдеев вложил последние силы в рывок. Рокочущая волна отступила, дав временную передышку. Следующий вал его прикончит. Он ожесточенно греб. Жанна стояла по грудь, протягивая к нему руки. Покрытое загаром лицо было ненормально бледным, огромные голубые глаза потемнели. Еще два десятка гребков, и их руки соприкоснулись. Припадая на безвольно волочащуюся ногу и опираясь на плечо подруги, он двигался к берегу, увлекаемый бездумной жаждой жизни. Это была та могучая сила, что заключена Создателем в наших сердцах. Властный инстинкт, заставляющий курицу с отрубленной головой бегать по двору, а выброшенную прибоем рыбу конвульсивно вбирать жабрами губительный для нее воздух.

Авдеев упал на мокрую гальку. За спиной с удвоенной силой бушевало море. На берег накатывали могучие валы. Жанна опустилась рядом, заботливо накрыла его сухим пледом. Он не ощущал холода, победоносно стучало сердце в груди. Сергей повернулся на спину, провел ладонью по влажным женским волосам и улыбнулся.

– Живой…

Наутро погода испортилась. Над горами багровели тучи, черная тень скользила по берегу, море отливало свинцовой краской.

Такси прибыло вовремя, дорога от Коктебеля до Симферополя занимала час с четвертью. Сергей покидал в багажник машины спортивные сумки. После вчерашнего заплыва спина болела, но в ноге чувствительность восстановилась, осталась небольшая хромота при ходьбе, тупая боль простреливала в ягодице.