День Всех Святых - Дмитрий Захаров (2021)

– Вот тебе и мотив. Пропавший камушек. И название подходящее – «Око дьявола»!

– У меня такое ощущение, что Ямпольский нарочно уводит нас в сторону, – сказал Ермаков.

Ворота открылись, «кашкай» выехал на оживленную улицу Рубинштейна. Пока Ермаков петлял среди припаркованных в два ряда автомобилей, Авдеев листал странички в смартфоне.

– Обвал рудника «Мир» произошел в 2001 году. А спустя год господин Ямпольский открыл свою лавочку, где нам только что довелось побывать, – сообщил он. – Вот тебе и улитка!

– Зачем, в таком случае, он нам рассказал историю с похищением алмаза? – недоверчиво произнес Ермаков.

– Он все врет. Каждое слово! – сказал Сергей и отпустил крепкое ругательство.

4

– Леша, очнись! Алексей, что с тобой?!

– Под кайфом он, что ли?!

Чужие руки по-хозяйски повернули запястья, профессионально обследовали исколотые синие вены.

– Свежих нет!

– А эта?

– След от катетера. У нас ставили, когда он поступил на детокс.

– Пульс есть?

– Редкий… – Возникла пауза, те же пальцы сжали кисть, тонкий, с хрипотцой мужской голос облегченно сказал: – Пятьдесят. Норма для сна или обморока.

– Он без сознания? – второй голос был густой, сильный.

– Черт его знает?! – выругался человек и тотчас, спохватившись, извинился: – Простите, батюшка! От этой работы совсем озвереешь…

– Ничего страшного, Андрей Михайлович! Леша, ты меня слышишь? Если слышишь, но не можешь ответить, пошевели рукой.

– Притворяется! Брагин, ответь!

– Тсс… – прошептал священник. – Смотрите, у него дернулся палец на левой руке!

Алексей Брагин слышал голоса людей сквозь завесу белого шума. Этот шум начался нынешним утром, после завтрака. Вначале возникло ощущение сродни тому, что возникает при взлете самолета. Заложило уши, нарастал гул. За свою жизнь Брагин летал на самолете лишь однажды, в восьмилетнем возрасте. Они всей семьей отправились на отдых в Адлер. В четырнадцать лет он сбежал из дома, а в семнадцать угодил в колонию для несовершеннолетних. Алкоголь и наркотики не были для подростка проблемой. Это было решение всех проблем! К тридцати годам он умудрился получить два срока заключения и побывать в пяти реабилитационных центрах. Отец Константин был первым человеком, сказавшим ему простые слова:

– Твоими повелителями были водка и героин, Леша! Если ты не изменишь свое представление о Боге, погибнешь.

Брагин не мог понять, почему его, что называется, зацепило. Потом случилась клиническая смерть и лазурный свет, струящийся из поднебесья.

«Не мы выбираем, нас выбирают!» – сказал однажды отец Константин. Вряд ли Леша Брагин хотел, чтобы его выбрали для какой-то загадочной миссии. Все произошло помимо его желания.

Белый шум нарастал, потемнело в глазах. Это был не обморок, а нечто другое. Грезы наяву. Красивая формулировка. Прочел где-то или услышал и запомнил. Он увидел себя будто со стороны, бредущим в молочном месиве густого тумана. Это был город. Каменные дома окружали его, высокие крыши терялись в свинцовой пелене. Город был пустынным, замершие вдоль дороги машины не подавали признаков жизни, пронзительное чувство одиночества захватило молодого человека, на глазах выступили слезы.

– Он плачет… – сквозь ватную густоту шума послышался голос отца Константина.

Брагин хотел что-то ответить, но слова заглушил нескончаемый шум. Он двигался вперед, по улицам этого чужого, пустынного города, повинуясь неясной цели. Надо идти. Нас выбирают…

Воздух посвежел. Справа, по ходу движения, заурчали волны. Он понял, что это река, темной громадой за спиной вздымалась стрелка моста. Благовещенский мост! – догадался Брагин. Он на Васильевском острове, впереди Горный институт и Балтийский завод. Что он здесь делает?!

Туман рассеялся, в полумгле виднелось старое здание из красного кирпича. Распахнулись ворота, выехала машина.