Атмосфера - Марина Павлова (2019)

Тьфу, не добить, а спасти, вылечить. Я же объяснял, чем занимается Крафт, помнишь? А эти два малолетних остолопа вперлись в барокамеру и активизировали ее. Тем самым попали под давлению, точнее – подверглись перепаду давления – камеру – то Крафт отключил. И у них – у этих обоих бестолочей сейчас, почти наверняка развивается кессоновая болезнь. И немец, в планы которого вовсе не входило грохать детей, да еще при свидетелях, сделал единственно разумную вещь, он хотел срочно поместить их обратно и по всем правилам медицинской науки вывести из кессона. Я понял и начал ему помогать, а вы, идиоты, разбежались в разные стороны, да еще, мало этого, в довершении взорвали аппарат. А меня в садисты записали. Я вас отказываюсь понимать. Вам это что? Шутки? Вспомните, хотя бы что было с одним из братьев-официантом, с тем, которого нашли.

Олежек…

Олежек – плаксивым голосом передразнил тот. Повязали бы немца, несмотря на все его штучки – нас тут вон сколько, так ведь нет, обязательно нужно все к едрене фене рвануть, причем вместе с хозяином. Что б уж наверняка никому ничем помочь. Тьфу. Тьфу!

Олег, вы – подала голос Поленька – вы хотите сказать, что дети… , что они сейчас…

Начнут прямо сейчас умирать? Ну что вы, не беспокойтесь, вовсе даже не сейчас, сперва они как следует помучаются, так что время еще есть и вы вполне еще успеете с ними по-родственному попрощаться – зло бросил Мадьяров.

Олежек, прости нас, ну прости, потом всю жизнь можешь объяснять нам – какие мы раздолбаи. А сейчас, давай, скорей…. У нас же есть запасной вариант!

Ладно – после паузы последний раз плюнул Мадьяров – ты, черт побери, права. Тащи фонарик. Рюкзак за окном, нужно срочно осмотреть детей. Шевелись, сейчас народ набежит. Куда тебя… Выйди через дверь.

Пока Нелли бегала за фонарем, Мадьяров велел детям, жавшимся к стене, присесть на пол и рассказать о своих ощущения.

Федор, на которого после вспышки игривого настроения избавления от опасности и после осознания всего происшедшего навалился страх, сжал голову руками и лепетал. Я хотел его поймать, только поймать и запереть. Я думал – это штука – закрывалка. Я же только хотел поймать…

Парень был настолько перепуган, что даже Мадьяров смягчился и не стал снова обзываться и повторяться на предмет дурацких поступков.

Ладно – буркнул он. Это потом. А сейчас внимательно прислушайся к себе. Что болит?

Мадьярову пришлось несколько раз повторить вопрос, Поленька лишь молча гладила дрожащей рукой по стоящим дыбом мальчишеским вихрам. Наконец они добились ответа. Федор, кроме легкой тошноты и несильной боли в ушах и носу ничего особенного не ощущал. Башкой долбанулся – вон и все – резюмировал он.

Может и долбанулся – сговорчиво согласился Мадьяров – только чтобы чувствовать боль в обоих ушах и в носу, нужно было тебя со всех сторон одинаково ударить. Нет, парень – у тебя самая настоящая кессоновая болезнь и никто, кроме Крафта не скажет, насколько серьезно ты болен. Насколько я знаю – заболевание развивается, обычно в течении часа, а иногда – и сразу, как у тебя – значит – вышло не слабо. Дошло, наконец?

Вован чувствовал себя еще хуже. Мадьяров быстро осмотрел его с помощью доставленного фонарика, задержал взгляд на огромном, начинающем проявляться синяке на правом плече, потом на синюшной коже, на здоровущем животе и толстых кулаках, выглядывающих из-под куртки и сердито объявил – а тебе парень, туда даже близко подходить нельзя было!

Потому что он у нас толстая булочка – все-таки брякнул автоматически Федор и в этот раз, даже не подозревая об этом, оказался совершенно прав.

Нелль, плохо. Быстро, машину, подгони ее к калитке, что б не переводить детей через дорогу, они у нас того и гляди в обмороки валиться начнут. Беги, живей! Нелли схватила фонарь, но все равно на каждом шагу спотыкаясь, унеслась.