Атмосфера - Марина Павлова (2019)

Ну, хорошо, никто из нас по такому пути не пошел бы. Мы люди нормальные – это понятно, а все-таки, интересно, как бы вы сами на его месте поступили – Мадьяров не улыбался – так бы и остались в той задрипанной лаборатории до пенсии в рабском труде и прозябании? С такой-то головой и вовсе без надежды?

Хороший вопрос – кивнул Ефимов. Что ж, я могу сказать, что сделал бы я, если бы надо мной так по черному издеваться вздумали. Правда, позиция моя другая, хоть в ней тоже сила реакции – главное. А только значительно мы с этим Крафтом друг от друга отличаемся. Я не ученый, который ничего тяжелее пера не поднимает. У нашего брата руки всегда в рабочем состоянии содержатся и своего часа ждут. Не трогает никто – они в кулаки не сжимаются, занимаются обычными делами. А как наедут – извини. Вот она твоя сдача – у нас не заржавеет… Вызвал бы я этого зава в отдельную комнату, а лучше – в туалет, где стены легче отмываются… и лицо бы ему основательно разбил. Что б, впредь не смел гад над людьми измываться, процессы уничтожения запускать. Лично по моему соображению это проступки одинаковой тяжести, достойный ответ один на другой. А вот, если бы я его в унитазе утопил, так это был бы уже перебор!

Но, знаешь, Мадьяров, у нас, у мужиков, такое врядли случилось бы. Это у ученой братии утонченные подлости в тренированных мозгах созревают. А мы – народ простой. Прешь с дури на рожон – так по крайнему выступающему месту и схлопочешь. Подрались, помирились. Потолковали, разобрались, на недоразумение забили, примирение обмыли. И никакого друг на друга зла. Даже на того, кто совсем неправ. Бывает. Заносит. Все живые люди. Я на твой вопрос Мадьяров, ответил?

А теперь, Олег, я буду перед тобой по настоящему, не как тогда – формально, извиняться. Давно подойти хотел, но честнее при всем честном народе, ведь прилюдно я тебя в тюрьму сажал и как дикого зверя гнал. Мы русские, я еще и Уралец к тому – у нас все сильней и в усилении. Нас вина бензопилой пилит, с души воротит. А я виноват перед тобой – сам знаешь. В нашей с тобой компании именно меня закосило, признаю… не стал я тебя, парень, слушать – моя вина. Думал по первам – ты тоже из этой братии – или сплошное ля-ля или, уж если до дела доходит, так туши свет…

Ну… вот тебе и здрасти. Целый год речь готовил, а все перевернул и вывернул. Иногда, как вот теперь, я этим говорливым немного завидую. Хорошо трепаться умеют. Ну, ладно, в общем прости меня, парень, если можешь. Один ты после этой истории живой остался, хоть и ближе всех к огню стоял. А у Ерофеева, наших ребят – официантов и у тети Нюши, да и наверно у профессора того, в кримпленовом пиджаке, а может и еще у кого – про кого – не знаю, я уж не смогу прощения попросить. Это со мной навсегда останется, достанет моей бензопиле топлива…

Мадьяров Ефимову кивнул коротко – все, мол, проехали и за столом повисла пауза.

Ну, так – поднялась Мария, которую за весь вечер, так же как ребят и официальных лиц было не видно, не слышно – долой посторонние разговоры! Я никому не позволю провалить праздник. А праздник у нас сегодня серьезный – годовщина свадьбы! Сейчас я скажу молодым благодарственную речь и каждый скажет свою заздравную, а то из-за этого немца-гада невозможно на торжестве и слово вставить. А я – лицо официальное – тамада. А еще и просто счастливое – у меня теперь благодаря Нелли и Олегу цель в жизни появилась. Не так уж и часто тамада на празднике личный должник виновников торжества, а вы мне работать мешаете! Мыслимо ли это – на семейном празднике криминальные истории разбирать! Но теперь все. Перебивать себя и в сторону от празднования вилять никому больше не позволю. Вы меня знаете!