Мама открыла и закрыла рот. Присутствующие в пустом звуке прочитали одинаковый вопрос – а господин Мадьяров об этом знает?

Хм… – откашлялся мэр, а хм… господин Мадьяров… он хороший человек?

Понятия не имею – опять звонко рассмеялась Нелли. Я с ним еще ни разу не разговаривала, только видела его пару раз в «Золотом». Но по-моему он очень и очень приличный. Ты же не хочешь, отец, что бы я вышла замуж за какого-то местного парня. Ты сам говорил – они мне не ровня.

Ну, что ж – осторожно протянул огорошенный родитель. Нам нужно узнать этого господина поближе и тогда…

Никакого тогда – обрезала дочь – он мне нравится и этого вполне достаточно. И сейчас мы должны решить, как лучше меня ему подсунуть, то есть я хотела сказать – представить…

* * *

Поленька сидела на последней ступеньке крылечка, щурилась от нежаркого осеннего солнышка и листала модельные журналы. Они тяжелой кипой давили на ее колени и она снимала с себя их по одному, чуть уменьшая груз. Поленька искала решения. Дама, заказавшая «непременно мини юбку» возраст имела солидный и главное не могла похвастаться изящными ножками. Но дама была глубоко влюблена и, как поняла Поля, хотела получить нечто фривольно-игривое, что ассоциировалось в ее представлении с куражом мини наряда.

Вот – ткнула наконец пальцем в страницу девушка. Правда эта юбка сантиметров на десять ниже колена, но с разрезом спереди по… это обговорим. Если сделать клеш на 3 сантиметров по длине – стандарт для прямой юбки, вещь будет выглядеть, как зауженная книзу и разрез станет широко распахиваться при ходьбе, обнажая вертикальную полосу ноги и совершенно открываться при сидении. В конце концов можно сделать и два разреза – по бокам. А совсем короткий вариант предложу-ка я клиентке в виде ночной сорочки или халатика. Косой подол годе, поднимающийся слева до линии подмышки. В приглушенном освещении и выигрышных тапочках на каблучках этот фасон спрячет живот и вообще может очень неплохо выглядеть. Да. Пока так.

Полина сняла с колен остальную кипу и засмотрелась на клумбу. Им с мамой нравилось каждый год обновлять большую клумбу под окнами гостиной и поэтому на ней кроме центральных многолетних хризантем, лилий и роз, росли по краям в ежегодно изменяемом порядке однолетники.

Петуния в этом году такая сильная и красивая, какой уж месяц так роскошно цветет – подумала Поленька. Дальше ее взгляд привычно скользнул по дорожке из широкой плитки, переметнулся через деревянную калитку с щеколдой, и не затратив нисколько времени на дорогу, уперся в забор старинного дома. Полина привыкла смотреть на дом. Он попадался ей всякий раз, когда она приходила или уходила из дому, когда появлялась на дорожке дома, когда уходила или возвращалась домой. Окна их гостиной и спальня Поленьки тоже выходили на эту сторону. Но дом для нее почему-то так и не стал привычным окружающем пейзажем. Он выделялся из улицы, лез в глаза и притягивал внимание. Избавиться от взгляда старинного дома можно было лишь зайдя за угол их одноэтажного и приблизясь вплотную к стене. Стоило отойти на несколько шагов назад, как старинная махина уже обозначивалась, нависая над крышей.

Когда Поленька было совсем крошкой, лет примерно шести, она уже помнила эту непривычную взгляду махину напротив. Иногда, сидя у окошка она придумывала в гостиной дома балы и пиршества, разумеется с собой в главной роли. Она переболела этими историями еще до поры взросления, поэтому они не носили выраженного романтического характера. Просто маленькая Поленька была на этих балах единственной принцессой. Все выполняли любое ее желание, дарили ей бесчисленное число маленьких кошечек и собачек, хотели играть с ней и танцевать, а родители – король с королевой никогда не препятствовали ее играм и не заставляли ее учить уроки.