На следующий день, ближе к обеду, который доходил, томился у Поленьки под теплой юбкой типа «телогрейка» раскрасавицы куклы собственного производства, Поленька спустилась на приступочки. Постелила домотканный пеструшку коврик на еще не просохшие от дождя доски и осторожно присела.

Феденька с друзьями торчали одновременно снаружи и внутри садика и делали вид, что ремонтируют мотоцикл одного из друзей – толстяка Вована. Мотоцикл у Вована больше двух дней кряду никогда не ездил и Феденька немного зло проходился по фигуре друга. Ты не только мотоцикл, но и танк своими окороками развалишь. Все жуешь и жуешь.

Вокруг по обе стороны распахнутой калитки валялись запчасти вперемежку с инструментами. Сам Феденька и трое других ребят вымазанные маслом, как чертенята чем-то звенели и стучали, а Вован, возвышаясь над ними горой, по хозяйки взирал на своего разобранного железного друга и совершенно чистыми руками уминал огромный бутербродище, основанием и верхом которого являлась половина батона.

Феденька торчал дома со вчерашнего вечера, уже через пару часов прознав об очередной беседе Польки с соседом. Весь вечер и все утро Феденька опять ругал ее, как на маленькую девочку.

Ну, надо же – думала Поленька – откуда только узнал – мы и говорили – то не больше пары минут, да и поблизости ни единой души не было. Нет, я, конечно, врать не стала бы, но все же интересно.

Да с какой стати ты встал на мою защиту – увещала Поленька Федора – меня разве кто-то обижает? Да и вообще, что я тебе ваза стеклянная?

Ты Полька не понимаешь ничего, вот и молчи. Просят тебя по человечески не болтать с этим немчурой. Так ты и не болтай. Вот и все.

Да с какой стати ты на него так ополчился? Он что тебе что-то плохое сделал?

Фактов у меня против него нету. Это точно. А только он в пропаже дяди Эдика точно виноват. Чую.

Да с чего ты взял?

Я когда с дядей Эдиком в ресторане говорил, сразу понял, что он непросто нашим обещал узнать про этого немца, а что он прямо этой ночью к нему и пойдет. Да и звуки эти ни на что непохожие. Эх, проспали мы дядю Эдика. А все Вован этот жиртрес…

Знаешь, Федор, ты бы лучше в казаки-разбойники играл.

Нет, ты погоди, вот увидишь, на чьей стороне правда будет. А пока тебя по человечески просят – не говори с немцем, а пройдет мимо – отвернись – вот и все.

В этот день Сергей Оттович своим визитом Феденьку не нервировал, зато другими визитерами Поленька обделена не была. Стоило мальчишкам нагрузиться на Вованов мотоцикл с целью проверки его работы на ходу и скрыться за поворотом, как перед Поленькиной калиткой, как из-под земли появился посетитель – господин Мадьяров. Он встал к Поленьке боком, так что бы ему хватило небольшого поворота головы для появления в поле зрения старинного особняка, точнее забора, окон второго этажа и крыши.

Начал господин Мадьяров не слишком оригинально – простите, вы не подскажите, который час?

Поленька которая сразу поняла, что время молодого человека не слишком интересует, подавила вздох, и стараясь не слишком хромать поднялась и поковыляла в гостиную. Через минуту она вернулась, спустилась на пару приступочек и достаточно громко объявила – половина второго!

Мадьяров вздрогнул, как лошадь всем телом и переспросил, ошарашено уставившись на Поленьку – что?

Полине пришлось объяснить – вы спрашивали время, сейчас половина второго.

Ах да, спасибо – ответил Мадьяров и снова удалился в ступор.

Ну, надо же подумала Поленька – такой молодой, а нервная система прямо никуда не годится. Она рассмотрела его повнимательнее – лицо красивое в варианте – смазливое, только бледное очень, сердито нахмуренные брови, а обе складки между ними – не складки даже – борозды глубокие. И вид такой – какое бы слово подобрать, капризный, что ли. Как у ребенка, которому все не по нем.