Атмосфера - Марина Павлова (2019)

Доктор с двумя санитарами и носилками явился пешком. Он пощупал пульс, посветил фонариком в один глаз, несколько секунд разглядывал кровь на рубашке. Если бы доктор прибыл не час спустя, а тогда, когда требовалось пациенту, он бы вне сомнения обнаружил, что вылившаяся на рубашку кровь имеет пенную структуру. Сейчас же глядя на темное большое пятно, он лишь пожал плечами и зачем-то изучив с помощью облизанного пальца направление ветра, установил примерное время смерти. Через десять минут явилась милиция и данные на установленную уже личность без всякого промедления отправились к дежурному по городу. И спустя еще пять минут лежали на столе перед Ефимовыч.

Ефимов немедленно принял решение и раздумывая больше о громкости радиосвязи, вызвал Морозова, получил короткий отчет о встречи объекта с погибшим и приказал объекта задержать. Спустя еще десять минут прямо перед рестораном «Золотой», куда Мадьяров, видимо догадался вернуться за адресом Каземира и до ступенек которого не дошел всего несколько шагов, затормозил бело-голубой зарешеченный УАЗ.

Мадьяров сопротивления не оказал. Но было не совсем ясно, понимает ли задержанный, что с ним происходит. Следуя командам он послушно протянул сначала документы, потом руки для наручников. Двигался Мадьяров автоматически, на вопросы же и вовсе не отвечал и милиции так и не удалось вывести его из состояния глубокой отрешенности.

Ладно – отрубил старший наряда – пускай начальство с этим умником само разбирается. Мы свое дело сделали. Мадьярова подсадили в воронок, громко бабахнули дверцей и укатили.

Допрашивал Мадьярова сам Ефимов. Допросы он вел всегда достаточно жестко, не без основания полагая, что совсем уж случайно к ним в ментовку люди не попадают. Ефимов никогда не играл доброго следователя, не стремился помочь подозреваемым наводящими вопросами, и тем более никогда не делился собственной информацией и не устраивал спектаклей. Он заставлял задержанного без конца повторять одно и то же, подлавливал на нестыковках, давил, не скрывая своей неприязни и считал так – натворил чего, доложи по форме и не смей отнимать у занятых людей время – как теперь говорят – деньги налогоплательщиков.

Настрой витавшего в облаках Мадьярова Ефимову не понравился категорически.

Когда формальности с выяснением личности допрашиваемого были завершены, причем сам допрашиваемый не сказал ни слова. Ефимов, раздражение которого копилось постепенно в конце заполнения допросной болванки, разозлился до свирепости.

Значит – я так понимаю – сотрудничать со следствием вы не намерены и полагаете, что в этом не столичном городе управу на вас никто не найдет. Хорошо. В таком случае, к вам будут применены строжайшие формы содержания. Камера в КПЗ для таких как вы – излишняя роскошь. Вас изолируют в подвале. Здание, как вы видите – совсем старое. Подвальная сырость, да чего там – сырость. Там пол на несколько сантиметров водой залит. Мебель отсутствует. Да и какая может быть меблировка в подвале. Диагнозы: воспаление легких и начальная стадия туберкулеза – эти не сломанные ребра и синяки. За эти диагнозы милиция ответственности не несет. Ваша простуда – ваша глупость. Даю вам время подумать. Скажем минуту. Ефимов указал на настенные часы с секундной стрелкой.

К его удивлению Мадьяров до этого ни на что не реагировавший, к часам внимание проявил. Через тридцать секунд он заявил – меня нельзя изолировать, если что-нибудь случиться я должен быть поблизости. Официанта Эдуарда я уже проворонил и до сих пор в себя прихожу.

Так – сказал Ефимов – значит вы знали, что ему угрожала какая-то опасность, почему же вы не сообщили властям?

Вы бы не поверили – уверенно ответил Мадьяров – тогда мне тоже не верили, пока не стало поздно.

Ага – давайте поподробнее с самого начала. Сперва о том, когда вам в первый раз ошибочно не поверили, а потом вернемся в наши дни и в наш город.