Атмосфера - Марина Павлова (2019)

Поленька скромно улыбнулась, переступила с ноги на ногу и тут же поморщилась, когда подол платья коснулся оцарапанной коленки.

Ваша рана болит – констатировал немец. Знаете, Поленька на моей исторической родине велосипеды более, чем в России употребительны. Так дамы там независимо от возраста носят брюки, когда используют велосипед. Немки очень практичны. Сейчас, например, вы могли бы отделаться дырой на штанине, а ваше тело не пострадало бы.

Это ничего, Сергей Оттович, царапина на кожи, это быстро заживет.

Ах, фройлляйн, боюсь сейчас вы не слишком уважительно отозвались о вашей коже. А между тем, на нашем теле находится примерно квадрат метр плюс еще двадцать сантиметров кожи и она не только защищает нас от ультрофиолета и проникновении инфекции. Известно ли вам, насколько ощутимо она смягчает удар? В каком месте вашего замечательного тела вы бы не стукнулись, кожа заберет на себя одну треть ударной нагрузки. Хорошо, сейчас вы только оцарапались. А вот когда вы в прошлый раз столкнулись с уличной колонкой, она, в соответствии с законом Ньютона,

столкнулась с вами с той же силой, но с обратным знаком. Так вот, последствия столкновения могли бы быть на одну треть тяжелее. Так, что кожа – отдельный, кстати, орган вашего тела – наш замечательный помощник. Да. Однако, мы заговорились. Судя по тому, как выглядит ваша рана спустя десять минут после ее получения, полагаю, ее все-таки стоит обработать перекись водорода. Благодарю вас за общения. Всего доброго.

Немец скрылся за своей загородкой, Полина подняла сумку с приступок и отправилась следовать совету.

Не успела она полить из пузырька на запенившуюся коленку и разобрать сумку, как в дом ворвалась мама. Алина Петровна тут же споткнулась, как и все поочередно домашние в эти последние два дня, о криво стоящие у порога и готовые в любой момент быть задействованные Неллькины часы-шкаф. И это ей хорошего настроения не добавило.

Полина – сказала, вновь обретя равновесие и грубовато возвратив его часам – это уже ни в какие ворота не лезет!

Мамочка, что куда не лезет?

Ты снова болтала с этим немцем!

А ты откуда знаешь? Тебя же не было.

Я знаю все, что должна знать мать! И на этот раз он заходил к тебе домой!

Мамочка, у меня упал велосипед, он поднял его и подвез к крылечку. Домой он не заходил.

Полина, мы же договаривались! Я же тебя просила!

Мама, я тоже уже говорила – Сергей Оттович ничего плохого не делала и не говорил. Он очень вежливый и образованный человек.

Почему ты его так горячо защищаешь? Ты что влюбилась в этого немолодого иностранца?

Мама, ну что ты такое говоришь? Мы просто немного поговорили.

Знаешь, Поленька, обычно мне удается договариваться с людьми. Да! Тем горше видеть, что я первый раз в жизни не могу договориться с собственной дочерью! Словно ты уже настолько сделалась подверженной влиянию этого иностранца, что и по-русски уже не говоришь.

Мама я тебя что-то не совсем понимаю. Ты знаешь об Сергее Оттовича что-то такое, из-за чего с ним не стоит общаться?

Я ничего не знаю, но мне и не обязательно знать. Я просто знаю – это плохой человек! И прошу тебя, в сотый раз уже прошу – держись от него подальше!

Фу ты, господи. Мама ты заставляешь меня быть невежливой. И безо всяких на то причин.

Пусть так…

Вечером в кругу семье с присутствующей Неллькой этот надоедливый разговор имел, разумеется, продолжился.

Вечернее семейное чаепитие. Круглый стол, накрытый свежей, белой, вышитой руками Поленьки скатертью, огромный, ею же сконструированный абажур с натянутым на пузатый каркас вывязанным крючком роскошным ажурным полотном, желтая же бахрома, кисточки которой создают солнечный, переходящий в полумрак свет. На столе дымящийся пятью травами чай, горячие ванильные пышки-пустышки, свежее клубничное варенье.

И никакого умиления. Трое возмущенных при одной воздержавшейся и одна ни в чем не виноватая.