Черная осень - Галина Гончарова (2021)

Яна о таком и наслушалась, и навидалась, и сама была считай что профессионалом. А что? Теорию она знала, значит, и практика должна получиться!

Получилась, ага!

Жом Тигр и мяукнуть не успел, когда его схватили за руку, ловко рванули – еще и подсечку сделали. К такому он не был готов и распластался вместе с Яной на ступеньках. А в стену над ними ударил еще один выстрел, высек крошки мрамора…

– Б…

Кто это выругался?

Вполне возможно, что в унисон. Думала-то Яна точно это, каменная крошка царапнула по виску, больно!

И оружие выхватили вместе.

Но убийца не стрелял. Два выстрела, не попал? Всем спасибо, все свободны.

– Всех зарою, – прошипел злющий Тигр. Выглядел он так… ему бы хвост – сейчас бы с него весь мех обтрепался. Яна фыркнула в ответ.

– Вы таки уверены, что обойдетесь без телохранителя? А то ведь обезглавят наше Освобождение, а на что нам свобода – без головы?

Сказано это было с таким «одэсским» акцентом, что жом проникся. И не выдержал.

– Зачем вам это нужно?

Яна и врать не стала. Не тот кадр.

– Хочу в Звенигород. Там тепло, светло и мухи не кусают.

– А потом?

– Суп с котом. Жом, по нашей-то жизни, да загадывать на год вперед? Кстати, а где там наш убийца?

Жом огляделся вокруг, сунул револьвер обратно и кивнул Яне.

– Ладно. До Звенигорода – вы приняты. Дальше посмотрим.

– Вы об этом не пожалеете, – честно сказала Яна.

– Хотелось бы надеяться.

Русина, Подольск

Чем отличается война от мирного времени?

Тем, что на войне убивать можно!!!

Убивать, убивать, УБИВАТЬ!!!

Илья об этом мечтал вот уже вторую неделю. И понимал, что мечты пока что несбыточны, но…

Полковнику было паршиво.

Да, Валежный его отправил в Подольск.

Да, он назначил его комендантом.

Но…

Денег-то, простите, нет!

И порядка нет!

И… и все цепляется одно за другое, и даже никого убить нельзя! Разве что освобожденцев… но рядом с чиновниками – они такие милые! Просто лапочки!

– Илюша…

В дверь кабинета постучали, и вошла Маргошенька Измайлова. Илья посмотрел на нее с улыбкой.

– Что случилось, Маргошенька?

– Илюша, обед готов.

– Спасибо, друг мой, я буду через полчасика.

– Да, конечно. Я скажу повару.

Маргошенька вышла, оставив памятью о себе флер дорогих духов. Илья вздохнул и посмотрел в окно.

На улице лил дождь, царила холодная ненастная осень. И на душе у него было так же паршиво и паскудно.

Подольск…

Как наладить жизнь в городе, если со всех сторон бардак, а тебя этому – не учили?!

Никак.

Это в романах все хорошо получается, а в жизни…

Продукты не везут – нет денег. Нет продуктов – нечем кормить людей. Нечем кормить людей – начинаются голодные бунты. Начинаются бунты – нет порядка. Нет порядка – небезопасно и на дорогах, и в городе…

И пошло одно за другое, третье за четвертое…

Укрепрайоны надо строить – строителей надо кормить – крестьянам надо платить… и читай сначала! Ополченцам надо платить, ополченцев надо кормить, одевать… Дальше – продолжать?

Правильно, не надо. Денег-то не было, освобожденцы их первым делом по своим карманам пригребли. И кто сбежал, кого пристрелили – с покойников все равно денег не получишь.

Что остается?

А ничего хорошего.

Илья пытался рассчитываться расписками, но брали их плохо. Вообще не брали, если честно, и купцов можно было понять. Обещаниями семьи не накормишь. Разве что в нужно́м месте использовать ту расписку – и то бумага жесткая, а чернила расплывутся, некрасиво будет.

Реквизировать?

Илья и это уже приказал, но какой дурак будет все на виду держать?

Плохо было в Подольске. Все хозяйство напоминало тряпье нищего, из гнилой ткани, на живую нитку, разномастные лохмотья… и что поползет первым?

Неясно.

Но как ни латай – лучше не будет.