Живём ли мы свой век - Углов Федор Григорьевич

— Вопрос к вам, товарищ Хайруллаев, — услышал Мирсаид голос Степана. — Вы в тот день пили вино или водку?

— Ничего не пил.

— Хорошо, так и запишем. Второй вопрос: вы шли по мосту?

— Да, шёл.

— Значит, бросили пост, ушли с поста?

— Не бросал! Не уходил! Я проводил их до моста. Мирсаид от нетерпения и обиды сжал кулаки, шагнул к судьям, сидящим за столом бригадира. Всё правда: он шёл с ними по мосту, покинул пост на минуту, на мгновение, но разве он поступил дурно?.. Зачем суд, зачем ему говорят обидные слова?.. Зачем, зачем?..

Из раскрытого окна, возле которого сидят подсудимые, протягивается рука и мягко касается его плеча. Он слышит голос, её голос, Зины:

— Сядь, успокойся. Тебе ничего не будет.

Он поворачивается, и взгляды их встречаются. Лицо её тронуто улыбкой, она кивает: не волнуйся, будь спокоен. Он садится и опускает голову. Сердце его заледенело и уже не слышит ласки. Даже её улыбка, её голос, такой нежный и красивый, не тронули остывшей, потерянной души. Жизнь ему кажется конченой. Рядом с ним поднялся Сысой, он что-то громко объясняет судье, даже как будто кричит на него — и в нарядной поднялся шум, смех, но всё это идёт мимо Мирсаида. Он сейчас представляет родной кишлак Чинар, отца, бабаев... Он опозорен, а позор люди гор не прощают. Лучше смерть, чем позор, — эти слова он слышал с детства, и потому у него сейчас нет мыслей о жизни, он решительно не знает, как теперь покажется на глаза людям.

После суда он вместе с другими выходит из нарядной.

«Не волнуйся, Мирсаид. Ты оправдан. Я же говорила: тебя оправдают. Вынесли товарищеское порицание за отлучку с поста, и всё. Трудись, вовремя приходи на дежурство». — Это говорит она, Зина, единственный человек, который подает ему надежду, напоминает о жизни. Но Зина не знает законов гор — законы эти строги, они никого не щадят. Мирсаида судили. Кто судил, за что судили? — спрашивать не станут. Все скажут: его судили, он покрыл позором имя отца и всего рода.

От мыслей этих огнем пылала голова.

Однако судьбе угодно было нанести Мирсаиду ещё один удар — он отозвался в сердце больнее первого.

Едва Мирсаид миновал границу экскаваторного участка и вышел на дорогу, ведущую в город, его нагнали два парня.

— О, смотри, это как раз тот таджик, которого защищала Зина... Добрая она нынче, готова весь мир обнять, а всё оттого, что замуж за Степана выходит. У них будто бы и свадьба назначена. — И парни, смеясь, ушли вперед.

Сразу потемнели для Мирсаида горы, обступающие со всех сторон Нурек, и больно засосало под ложечкой. Не помнит, как дошёл он до сакли тетушки Ойшагул, одно только сказал: «Мне плохо, тетя».

И потерял сознание.

Приехал врач. Смерил пульс — он был напряженным, давление 200 на 100.

Это характерная картина зарождения гипертонической болезни. Если к тому же стрессы повторяются и разрядка долго не наступает, то очень часто в подобных обстоятельствах гипертония получает серьёзное развитие. Она является не менее грозным заболеванием, чем коронарная недостаточность. Причины её также остаются до конца неясными. Здесь, может быть, ещё больше, чем при стенокардии, имеют значение неврогенные факторы.

Работы В. Старцева показали механизм возникновения гипертонии. Его экспериментальные данные полностью совпадают с наблюдениями клиницистов, которые давно отметили значение тяжёлых переживаний и психологических отрицательных раздражителей в возникновении гипертонической болезни.