Будь моей няней - Маруся Хмельная (2021)

Но в других странах, в том же Рамбутане, откуда родом была наша кухарка Женуария, существовало много суеверий насчет магии, жуткие ритуалы, злые духи и вера в темную магию. Так, одним из самых страшных поверий было то, что в любой семье мог родиться ребенок, отмеченный местной богиней Калией — ненасытной и кровожадной. Этот новорожденный получал частицу души Калии, и дух со временем подчинял своей воле человека, он становился злым, порочным, кровожадным. Не мог насытиться ничем, ему всего было мало. Душа Калии требовала творить зло, даже если человек не хотел этого.

— Никто не может сопротивляться воздействию Калии, — осеняла себя жестом защиты богини милосердия Женуария, — и страдают прежде всего близкие этой невинной души — родители, сестры, братья. Кто из них может заподозрить зреющее зло в своем родном и любимом ребенке или сестре?

— Женуария, неужели вы верите во все это? — посмеивалась над ней Ливия. — Вы уже давно покинули Рамбутан, а ваши суеверия все живут вместе с вами. Нет никаких духов в человеке, есть просто добрые и злые люди.

Женуария обижалась, отворачивалась, ворча себе под нос. Я тоже посмеивалась над ее рассказами. Очень удобное объяснение для своих плохих поступков — во мне сидит Калия, это не я, это она натворила. Вот Розамунда еще не знает об этом, а то бы воспользовалась таким объяснением для своих поступков.

— Элли, осторожно, упадешь и разобьешься. Памела, оставь ветку, ткнешь нечаянно Элли в глаз, — вывела меня из задумчивости опасная игра девочек в саду около дерева.

— Ко-ко-ко, — закудахтала Памела, прикрывая смеющийся рот ладошкой.

Ах так, ну держитесь! Я тоже могу посмеяться.

Запаслась перепелиными яичками, придумав мягкий кармашек с отделениями, чтобы можно было носить несколько штук с собой, и, когда вставала, подкладывала на это место яичко.

— Мэлл Имма, что это? Вы снесли яичко? — вытянулось лицо Пэм, когда она увидела.

— Да, Пэм, с тех пор как я стала курочкой, я стала нести яички, — вздохнула я. — Только ты никому не говори, меня засмеют.

— Это шутка, мэлл Имма, или вы серьезно? — недоверчиво спросила Пэм.

Я еле сдержала смех. Даже Элли бы не поверила, а вот Памела была слишком доверчивой для своего возраста. Это и трогало и пугало одновременно. Все-таки быть такой наивной просто опасно для жизни.

На лице Памелы отразилась борьба сомнений и доверчивости. Она побежала рассказывать Элли. Как я полагаю, та ее высмеяла, судя по шкодливой мордашке, когда они появились с заговорщицким видом рядом со мной. Они кружились около, пытаясь поймать меня на обмане, и я не стала испытывать их терпение. Встала со стула, на котором лежало яичко. Я пыталась прикрыть его, но так, чтобы Элли увидела. Лицо ее недоверчиво вытянулось. Они с Пэм убежали обсуждать увиденное. И целый день ходили за мной и наблюдали, как я «высиживаю яйца». Сомнения Элли были поколеблены.

Дождавшись Камиллы, они понеслись к ней с горящими глазами и стали шушукаться, прячась от меня. По-видимому, Камилла популярно объяснила сестрам, что гувернантка посмеялась над ними, потому что перед ужином я ловила на себе посмеивающиеся взгляды Камиллы и подозрительно хитрые — Пэм и Элли.

На ужин я получила ответку от двух младших сестер и поняла, что против меня начались военные действия. То, что должно быть соленым, было подслащено. Сладкое подсолено. А в кофе я получила перец. Я все съела и выпила с невозмутимым видом под смешки проказниц. И придумывала свой ответный ход.

К домашним туфелькам девочек намертво приклеила мышиные хвосты от игрушек для кошек. Девочки оценили их визгом поутру. В отместку я получила много иены в ванну. Очень много! Слишком много! Так, что мне пришлось спасаться бегством.