Будь моей няней - Маруся Хмельная (2021)

— И в столице она уже утешилась, опустошая все ювелирные лавки, пока ее шкафчик драгоценностей не был забит под завязку, а я не пригрозил ей, что мы останемся без денег и нам придется открывать свою ювелирную лавку и продавать все купленное.

Он повертел кольцо в руках и передал сыщику.

— По-моему, похоже. Серебряное колечко с ятарином, которое можно купить в любой лавке. Хотя мне казалось, что ятарин был потемнее.

Сыщик внимательно осмотрел кольцо и передал профессору. Пожал плечами:

— Да, обычная безделушка, какие продаются во всех мелких лавках.

Профессор после осмотра о чем-то задумался, но ничего не сказал. Протянул мне:

— Пусть оно будет пока у вас, мэлл Имма. Раз оно попало к вам в руки, на то была воля богини, — загадочно прокомментировал он.

После всех обсуждений мы распрощались с сыщиком. Антуан предложил профессору остаться на ужин. Тот не стал отказываться. Когда Кастильи откланялся и покинул нас, Бэконатти задержал нас в кабинете.

— Мэллорд, насколько вы доверяете вашему сыщику?

— Полностью. А что, у вас есть сомнения насчет его?

— Он был замешан в грязном скандале виконта Хейли. Речь шла о взятке, которую сыщик получил за сокрытие нескольких улик. Вроде бы его потом оправдали, но история слишком мутная. Тот, кто однажды предал своего клиента, может сделать это и во второй раз.

— Да, я в курсе. Я знаю виконта Хейли, который обвинил Кастильи. И именно потому, что знаю виконта, не сомневаюсь в правоте сыщика. Кастильи мне сразу рассказал об этой ситуации, которая пятном легла на его репутацию и похоронила блестящую карьеру. Он хочет исправить это положение, и я решил дать ему шанс. Вы считаете — напрасно?

— Упаси меня богиня советовать в таких вопросах, — протестующе поднял руки профессор. — Просто я давно изучаю мир страстей человеческих, и вроде бы даже неплохо. Во всяком случае, мои пьесы под авторством Шепилльери вроде пользуются успехом…

— Вы и Шепилльери одно лицо?! — воскликнули мы с графом одновременно, не в силах поверить.

— Да, пописываю на досуге пьески, это мое хобби. Что, удивлены? — похихикивая, спросил профессор.

Удивлены — не то слово! Я поражена. Я в шоке. Серьезный ученый, который, казалось, живет только высокими материями и научными интересами, речь которого не смог мне помочь понять даже ликер — и фривольные едкие пьесы, которые с оглушительным успехом шли в театрах столицы… Как все это совмещалось в одном лице?! И ведь он прав, пьесы имели успех потому, что были написаны на жизненные сюжеты простым и понятным языком, очень точно показывали характеры и внутренний мир людей, борьбу человеческих страстей, пороки и слабости.

Все-таки в отличие от профессора мы действительно мало что знаем о людях и часто в них ошибаемся.

Пока мы, ошеломленные этой новостью, приходили в себя, профессор посмеивался, довольный произведенным эффектом.

— Но вообще-то это тайна, — предупредил он. — Не хочу, чтобы в академии меня воспринимали несерьезно.

— Мы сохраним вашу тайну, — пообещали мы с графом.

— Верю, верю, — отмахнулся он. — Но как хорошо, что я могу наконец-то с кем-то обсудить мои пьесы, кроме руководителей театров. Они такие зануды, — пожаловался тот, кого я считала до этого момента самым главным занудой в мире. — Ничего не понимают в искусстве. Примитивны, как ослы. Режут все самое лучшее. Вот послушайте, что было в оригинале…

Тут профессор осекся, видимо вспомнив, что мы тут собрались не за этим.