Право крови - Ричард Кнаак (2006)

– Тораджанские джунгли… Слыхал, слыхал. Самые густые, самые неизведанные на свете, народу – раз, два и обчелся. Единственный город – Тораджа. Говорят, жители тамошние мажут тела черной нефтью, а зубы затачивают, точно кинжалы, – со смехом сказал он. – Милое, должно быть, местечко!

Ульдиссиан задумался о предстоящем путешествии. От цели их отделяли другие неведомые, вполне возможно, опасные земли. На самом деле, необъятные джунгли являли собою единое целое, но такова уж человеческая натура: испокон веку люди повсюду пролагают границы и дают землям разные имена. Тораджанские джунгли были лишь одной из многих частей других, куда более обширных. Может статься, сумев добраться туда, путники осознают это лишь через несколько дней.

Серентию в таких краях он представить себе не мог.

– Серри…

– Если ты, Ульдиссиан уль-Диомед, хоть заикнешься о том, чтоб я осталась – слово даю, пожалеешь! Я с вами, и это не обсуждается.

– Сам понимаешь, я спорить с ней тоже не стану, – заулыбался Ахилий.

Прекрасно об этом знавший, Ульдиссиан согласно кивнул. Однако все они должны были осознать, насколько серьезно их положение.

– Если вы остаетесь со мной, в Парту нам путь закрыт. Я туда не вернусь. Слишком уж велики шансы, что уехать оттуда снова, не взбаламутив весь городок, окажется невозможным.

Мендельн немедля признал его правоту. Видя это, Ахилий с Серентией тоже не возразили ни словом.

– У меня есть кое-какая провизия и вода, – сообщил им брат Ульдиссиана.

– А со мной вы в пути не останетесь без свежего мяса, – без тени хвастовства отозвался охотник.

В том, что Ахилий с легкостью сдержит слово, никто не усомнился. Оставалось сказать лишь одно, и Ульдиссиан решил не затягивать с этим.

– Спасибо вам… Я предпочел бы уехать один, но… спасибо.

– С рассветом наше отсутствие обнаружат, – напомнил Мендельн, садясь в седло. – К тому времени нужно уехать как можно дальше.

Оспаривать его логики никто не стал. Когда партанцы сообразят, что произошло, некоторые из них наверняка первым делом отправятся на поиски Ульдиссиана. Бросать горожан ему отчаянно не хотелось, но это было необходимо для их же блага. Вдобавок, вскоре они обнаружат, что «дар» их на самом деле – ничто, почувствуют себя обманутыми, и общее обожание тут же сменится возмущением.

Ведя спутников за собой, Ульдиссиан задумался, во что мог бы вылиться их общий гнев. Что, если и до кровопролития дело дошло бы? Что, если, останься в Парте его брат и друзья, гнев горожан обратился бы на них? Конечно, из городка им следовало бежать. В каком-то смысле, с Ульдиссианом Мендельну, Ахилию и Серентии будет спокойнее.

По крайней мере, до поры до времени.

* * *

Люцион не сводил пристального взгляда с чаши, доверху наполненной кровью. В блестящей поверхности отражалось все, случившееся после того, как он, сообща с двумя прочими демонами, сотворил те самые чары. Обнаружив ее – Лилит – в объятиях смертного плута, он в нужный момент разоблачил сестрицу перед этим глупцом. Вышло, надо заметить, просто на славу! Все ее самомнение вылилось в пустое позерство да гнев. Обратившись против собственной же марионетки, Лилит бросила ее на произвол судьбы.

И вот тут совершила величайшую из ошибок.

Мало-помалу жизненная сила крови таяла, и видение в чаше начало меркнуть. Да, Люцион вполне мог бы возобновить чары, но для этого требовалось заново заключить сделку с Астрогой и Гулагом, и скромным угощением, подобным поднесенному им в первый раз, дело уже не обошлось бы. Вот в чем беда и с демонами, и с людьми: вечно им хочется большего…

Нет, Люцион управится с этим сам, исключительно сам: награда слишком уж драгоценна, чтобы делить ее с кем-то еще. Сохранить все в тайне от обоих соперников будет несложно, ибо, заняв место Примаса, он сделал немало такого, о чем им неизвестно… о чем неизвестно даже его отцу.