– Купола, – прошептал он. – Все они открываются… Бум!

Снова раздался громкий, приглушенный звук, но в этот раз он состоял из множества одновременно прозвучавших звуков – это синхронно открылись двери бесчисленных куполов, расположенных вокруг кургана. Жабоиды спустились с кургана, пройдя всего в дюжине футов от ученого и летчика, и поспешно направились к ближайшим куполам.

Бум!

С последней нотой этого слабого звука, больше похожего на вздох, открылись люки всех куполов, и Уоррен увидел как в дверях ближайших из них стали появляться…

Дэвид, находившийся рядом с летчиком, неожиданно рванулся перед, напоследок бросив через плечо:

– Это наш шанс…

И, не закончив фразы, пополз наверх. Уоррен последовал за ним. Выбравшись на плоскую вершину, они на мгновение замерли, осматриваясь. Тут не осталось ни одного жабоида. В ста метрах от заговорщиков возвышался огромный цилиндр, из вершины которого в небо бил тепловой луч. Сбоку видны были переключатели.

Со всех ног бросившись бегом через вершину кургана, Уоррен услышал шикающее, шепчущее бормотание со всех сторон – тысячи жабоидов разом оказались на свободе, выбравшись из многочисленных куполов. Они были в сотне футов от все еще работающего цилиндра… Уоррен и его спутник замерли, словно, пойманные в западню.

Перед ними, преграждая путь к цилиндру, возникла одинокая человеческая фигура – высокий брюнет с черными бровями встал на пути и замер, вытянув руку, требуя остановиться. Глаза его безумно сверкали. Уоррен услышал, как незнакомец что-то крикнул на странном щелкающем и свистящем языке, и сотни чудовищ, находящихся неподалеку, разом повернулись, а потом бросились вверх по склонам утесов. И тогда Дэвид выступил вперед и обратился к странному человеку, протянув к нему руки, словно моля о чем-то.

– Ангус! – воскликнул он. – Ангус, ради Бога!

Человек, стоявший перед ними, ответил, но только шипящим криком, обращаясь не к брату, а к тварям, которые неслись вверх по склонам кургана ему на помощь.

И тогда Дэвид открыл огонь. Уоррен услышал, как застрочил пулемет, и гротескные фигуры, которые устремились к вершине холма, разлетелись в разные стороны, истекая белесой кровью. Человек, загораживавший путь к цилиндру, упал на колени. Красные пятна расползлись у него по рубашке. Дэвид прыгнул вперед и, оказавшись возле пульта управления, рванул вверх большой красный рычаг, а потом, выставив вперед дуло пулемета, повернулся к наступающей орде.

Луч света исчез, и в тот же миг пропали потоки теплого тропического воздуха, а вместо него хлынули потоки ледяного. И когда полярный вихрь обрушился на жабоидов, те замедлили свой бег, стали спотыкаться, падать. Оказавшись на земле, они корчились и извивались, а белый цвет их тел постепенно менялся на черный. Со всех сторон доносились предсмертные крики – могучий клинок арктического холода сразил орду доисторических тварей. Вышло, что жабоиды, проспав многие сотни лет, пробудились ото сна лишь для того, чтобы погибнуть. Полярная раса проснулась, чтобы навсегда уйти в небытие.

Уоррен повернулся и увидел, что его спутник склонился над человеком, распростертым на земле. Летчик шагнул вперед и посмотрел в глаза умирающему ученому. Безумие исчезло с лица того, и он уставился на летчика широко раскрытыми глазами, в которых не было ни капли безумия.

– Почему, Дэйв? – произнес он, переведя взгляд на брата. Он смотрел на того с удивлением, словно до сих пор не мог понять, что же произошло. – Почему, Дэйв?

А потом, вздрогнув всем телом, умер.

Глава шестая