Безмолвная - Ремигиуш Мруз (2021)

Делясь с кем-то тем, что касалось моей жизни, я чувствовал себя неловко. На протяжении десятилетия она была закрыта для всего внешнего мира. Даже навещая родителей в их небольшой квартирке на улице Гротгерра, я разговаривал с ними обо всем прочем, не касавшемся происходящего в моей жизни.

Блиц сел за тот же столик, за которым сидел в последний раз, и махнул мне рукой.

— В моей голове это по-прежнему не умещается, — произнес он. — Посты попросту пропали.

— Ты обращался к админу?

— Сразу же после нашего разговора.

В этот раз я должен был рассчитывать на него. Конечно, можно было бы взять отпуск за свой счет — но меня не на шутку угнетало происходящее, и потом, я знал, что это создаст проблемы в отношениях с шефом. А терять единственное сейчас средство поддержки мне было непозволительно — тем более предполагая, что деньги еще ой как понадобятся.

— Ответили, что никаких постов не устраняли, — добавил Блицкриг. — Вроде в интернете ничто не исчезает, но я не смог найти никаких следов.

— Так же, как и Брэдди…

— Ну, — подтвердил Блиц, задумчиво вращая на столике меню заведения.

С минуту помолчав, он медленно поднял на меня взгляд. Ему не нужно было говорить, потому что оба мы пришли к мысли о том, каким мутным может оказаться все это дело.

Нет-нет да и появлялись в СМИ публикации о полицейских, чьи грехи становились явными лишь через годы. Недавно несколько таких типов были осуждены в связи с убийством молодой девушки несколько лет назад. Их обвиняли в невыполнении одних и превышении других должностных полномочий, а вдобавок — в препятствовании следствию. Годами они целенаправленно запутывали следы и скрывали правду, участвовали в многочисленной законспирированной преступной группе, взаимно покрывая себя и исполнителей. Может, так было и в случае с Евой? Или я уже начинаю придумывать?

Но даже если, предположим, полиция и замешана в этом, то каким образом исчезли все следы из «Фейсбука»? Да еще так быстро…

И откуда у Брэдди мой снимок?

Вопросы множились, но я был убежден, что найду на них ответы. Хотелось только выйти на что-то конкретное, на то, что укажет правильное направление.

— Говорил же, что моей помощи будет недостаточно, — проговорил Блиц.

— Говорил. И видишь, к чему это привело.

— Я тогда имел в виду не полицию…

— А что?

— Детективные агентства.

Я посмотрел на него с недоумением. Такие фирмы казались мне связанными или с дешевыми театральными представлениями, или со шпионажем за супругами.

— Таково мое мнение, — добавил Блиц, разворачивая ко мне ноутбук.

Я осмотрелся — не появился ли какой-нибудь клиент? — склонился над столом и стал читать описание фирмы под названием «Рейманн инвестигейшн».

— Его хозяин был офицером спецслужб, — сказал Блицер. — У агентства есть министерская лицензия на право ведения детективной деятельности. Оно занесено в государственный реестр. Я все проверил.

Пробежав взглядом всю информацию, размещенную на странице, я услышал:

— Также входит в ВСПД.

— Во что?

— Во Всемирное сообщество профессиональных детективов, — пояснил Блиц. — Кроме того, является членом ВАД, которая объединяет агентства всего мира с тысяча девятьсот девяносто пятого года. Это тебе не какие-то там сертификаты!

Я еще внимательней всмотрелся в подсвеченную страницу, чтобы понять, чем конкретно занимается агентство.

Часовая ставка работы составляла 100 злотых, а за целый восьмичасовой день нужно было платить уже 1100 злотых. Ведение экономической разведки стоило существенно дороже, а установление местонахождения свидетелей — дешевле. «Рейманн инвестигейшн» также предлагало свои услуги юридическим канцеляриям, бралось проводить экономические расследования, устанавливать место нахождения имущества и разыскивать исчезнувших людей. Последняя позиция в ценнике агентства была самой высокой — цены начинались с 4700 злотых.