Уж если я решила, что мне все равно, то … и с этой мыслью я открыла шкаф. Платья, брюки, джинсы, пальто – меня сейчас интересовало не это. Я выдвинула верхний ящик комода. Колготки в упаковках и без, носки. Я взяла пару красных, засунутых один в другой. Следующий ящик – лифчики. Вот уж эту деталь туалета я никогда не использовала, полагая, что у меня нет того, что нужно туда класть. Носить же лифчик как символ груди в частности и женственности вообще, расплачиваясь за это чувством сдавленности ребер, мне казалось глупостью. Но хозяйке этих симпатичных (не скрою) атласно-кружевных изделий, по-видимому, казалось иначе. Размер груди у нее явно был не больше моего, но к лифчикам она относилась с уважением. Ящик ниже – трусы. Отлично, вот что я искала! Я выбрала самые старые и застиранные, чтобы причинить владелице наименьший ущерб. Еще ниже хранились трикотажные бриджи и футболки. Право, стоит ли винить представительниц миддл-класса за их избыточное потребление, если иногда можно вот так, в случае крайней необходимости, приобщиться к чему-нибудь из их коллекций! (Надо же – я весело шучу про себя, подумала я. Давно ли со мной такое было? Давно!) Не помню, чтобы у меня когда-либо было больше вещей, чем того требовала базовая задача прикрытия наготы и защиты от холода, а уж хранить в ящике десять единиц футболок и пять – бриджей мне и вовсе показались бы нелепым излишеством, но сейчас оно было весьма кстати… Я почти смеялась. Мне хотелось бежать в ванную вприпрыжку, и я бы сделала это, если бы не вспомнила о минимальной осторожности. По пути я заметила в прихожей, рядом с уличной обувью, мягкие женские тапочки, и всунула в них ноги.

Стерильная белизна ванной была восхитительна, струи горячей воды, омывающие тело, были божественны. Из лежащего в никелированной подставочке гламурного прозрачно-зеленого мыла получилась чудесная пена, и горячая вода вместе с ней смыла в сливное отверстие всю мою многодневную грязь. Я отметила про себя, что сопричащаюсь респектабельной жизни здешних хозяев. Можно даже представить себе, что я одна из них. Во всяком случае, предметам – мылу, воде, мочалке, чистому пушистому полотенцу – похоже, все равно, кого обслуживать – их или меня. Возможно, за мной они ухаживают даже с большим чувством. Хозяева привыкли и не замечают их преданной службы, я же с благодарностью принимаю каждое мгновение, каждое прикосновение!