Свободное владение Фарнхэма (сборник) - Роберт Хайнлайн

Хью знал, что Киска принимает Счастье. Она получала свою порцию в виде жевательной резинки, в состав которой входил порошок. Многие слуги за работой предпочитали употреблять Счастье именно в таком виде, что позволяло им целый день находиться в состоянии приятного полуопьянения. Свои пустые дни Киска всегда проводила за этим занятием. Убедившись, что Хью не возражает, она располагались вечерами в его комнатах, дожевывая остатки жвачки. Поэтому Хью без колебаний предложил ей глоток Счастья.

Выпив предложенный напиток, счастливая Киска отправилась спать, больше не беспокоясь о том, что хозяин хочет избавиться от нее. Таким образом, прецедент имел место. После этого каждый вечер, за полчаса до того, как ложиться спать, Хью давал ей немного Счастья.

Некоторое время он отмечал уровень в бутылке, чтобы убедиться, что Киска не прикладывается к ней в его отсутствие. Замков у него в помещении не было, хотя он, как один из старших слуг, обладал правом иметь их. Но Мемток счел целесообразным утаить от главного исследователя информацию об этой привилегии.

Когда Хью удостоверился, что Киска не потягивает напиток втихаря, он перестал беспокоиться. В самом деле, Киску ужаснула бы даже мысль о том, что она может что-нибудь украсть у хозяина. Уровень ее самосознания был настолько мизерный, что пришелся бы впору маленькой мышке. Она была меньше чем никто и знала об этом; у нее никогда ничего не было своего, даже имени, пока Хью не дал ей его. Благодаря его доброте в ней стала пробуждаться личность, но сдвиг был едва заметен, и любая мелочь могла свести на нет все усилия в этом направлении. Сейчас она была способна что-то украсть у Хью не больше, чем попытаться убить его.

Хью, наполовину по наитию, укреплял уверенность Киски в себе. Она была умелой банщицей. В конце концов он сдался и разрешил ей тереть ему спину и регулировать воду для мытья, одевать его и заботиться о его одежде. Она оказалась еще и опытной массажисткой. Иногда ему даже приятно было чувствовать, как ее маленькие руки разминают ему плечи и шею, затекшие после долгого дня, проведенного с книгой или за чтением свитков на экране «читалки». Одним словом, она старалась делать все, чтобы не быть бесполезной.

– Киска, а чем ты обычно занимаешься днем?

– В основном ничем. Самка моей полукасты, если у нее ночная работа, днем, как правило, отдыхает. Поскольку я каждую ночь занята, мне разрешают до полудня оставаться в спальном помещении. Обычно я так и делаю, потому что управляющий самками очень любит давать тем, кого он видит шляющимися без дела, какое-нибудь поручение. После полудня… Ну, естественно, я стараюсь никому не попадаться на глаза. Это самое лучшее. Безопасно.

– Понятно. Если хочешь, отсиживайся здесь. Вернее, если можешь.

Лицо ее просветлело.

– Если вы достанете мне разрешение, то смогу.

– Хорошо, достану. Можешь здесь смотреть телевизор… Хотя в это время еще нет передач. Ммм… ты ведь не умеешь читать? Или умеешь?

– О, конечно нет, сэр! Я бы никогда не осмелилась подать прошение.

– Хм… – Хью знал, что разрешение учиться читать не мог дать даже Мемток. Такое дело требовало вмешательства самого их милости, да и то после обязательного расследования причин возникновения такой необходимости. Более того, любые его необычные поступки могли оборвать тонкую нить, связывающую его с Барбарой, и окончательно лишить надежды воссоединиться с ней. Но… Черт возьми, мужчина всегда должен быть мужчиной!

– У меня здесь есть свитки и экран. Ты хотела бы попытаться?

– Да защитит нас Дядя!

– Не поминай Дядю всуе. Если хочешь – и сможешь держать свой маленький язычок за зубами, – то я научу тебя. Чего ты так испугалась? Я не заставляю тебя решать сразу. Сообщишь мне, когда надумаешь. Только никому не говори.

Киска никому не сказала. Умалчивать она тоже боялась, но инстинкт самосохранения подсказал ей, что, доложив об этом, можно очень скоро распрощаться с безоблачным счастьем.