Свободное владение Фарнхэма (сборник) - Роберт Хайнлайн

Лестницу смастерили из двух обтесанных стволиков, к которым прибили ступеньки все из тех же ящичных дощечек. Хью отметил про себя, что древесина расходуется более чем неэкономно, ступеньки следовало делать из обрубленных веток. Черт побери, сколько теперь появилось всего, чего нельзя получить, просто сняв телефонную трубку! Например, эти рулоны туалетной бумаги – по одному в каждой кабинке. Их не следовало оставлять там – а вдруг пойдет дождь? Иначе очень скоро придется пользоваться листьями, или вообще ничем.

Многое, очень многое они привыкли принимать как само собой разумеющееся. Гигиенические пакеты – насколько их хватит? И как обходились без них первобытные женщины? Они наверняка чем-то пользовались, но чем?

Нужно предупредить всех, что изготовленное фабричным способом, будь то клочок бумаги, грязная тряпка, булавка, – все следует беречь как зеницу ока. Нужно без устали следить за тем, чтобы это правило неукоснительно соблюдалось, постоянно удерживать их от бездумной траты чего бы то ни было.

– Замечательная лестница, Барбара!

Она, казалось, очень обрадовалась похвале.

– Самое трудное сделал Джо.

– Вовсе нет, – стал отпираться Джо. – Я только давал советы и подправил стамеску.

– Все равно, кто бы ни сделал ее, она сделана прекрасно. Теперь посмотрим, выдержит ли она меня.

– О, конечно же выдержит! – с гордостью воскликнула Барбара.

В убежище были включены все лампы. Значит, следует предупредить и насчет батарей. Нужно сказать девушкам, чтобы разыскали в книгах, как делают свечи.

– Где Грейс, Карен?

– Маме нездоровится. Она прилегла.

– Вот как? Тогда тебе лучше заняться обедом. – Хью вошел в женскую комнату, чтобы посмотреть, что за недуг сразил жену.

Грейс лежала на койке в одежде, забывшись в тяжелом сне, и громко храпела. Он нагнулся, приподнял ей веко. Она даже не пошевелилась.

– Дьюк!

– Да?

– Иди сюда. Все остальные выйдите.

Хью спросил у подошедшего сына:

– Ты давал ей выпить после ланча?

– Да. Но ведь ты и не запрещал.

– Я не обвиняю тебя. Сколько ты ей дал?

– Только один хайболл. Полторы унции скотча с водой.

– Как по-твоему, похоже это на один хайболл? Попробуй-ка разбуди ее.

Дьюк попытался, но безуспешно. Отчаявшись, он сказал:

– Отец, я понимаю, ты считаешь меня дураком. Но я действительно дал ей выпить только одну порцию. Проклятье, ведь ты прекрасно знаешь, что я не меньше тебя ненавижу ее пьянство.

– Не волнуйся, Дьюк. Надо думать, она добралась до бутылки уже после того, как ты ушел.

– Может быть, – нахмурился Дьюк. – Я дал матери выпить, как только обнаружил первую уцелевшую бутылку. Затем я занялся инвентаризацией. Кажется, нашел все, что осталось, если только ты не припрятал где-нибудь еще про запас…

– Нет, все ящики находились в одном месте. Шесть ящиков.

– Правильно. Я нашел тринадцать целых бутылок – двенадцать по три четверти литра и литровую бутылку бурбона. Я еще прикинул, что это будет по две бутылки на человека, а бутылку бурбона оставил на всякий случай. Я открыл «Кингс Ронсом», налил порцию матери и отметил уровень виски на этикетке карандашом. Сейчас мы узнаем, прикладывалась она еще раз к нему или нет.

– Ты спрятал спиртное?

– Да, я спрятал весь запас на самую верхнюю полку в противоположном конце убежища. Я прикинул, что ей довольно трудно будет забраться туда, – ведь я не такой уж идиот, отец. Она была в своем отсеке и не могла видеть, как я прячу ящик. Правда, она могла догадаться…

– Давай проверим.

Все двенадцать бутылок были на месте, нетронутые, тринадцатая – едва начата. Дьюк поднял ее повыше.

– Вот! Ровно до отметки. Но ведь была еще одна, помнишь? Мы открыли ее, когда все началось, после второго взрыва. Куда она делась?

– Когда вы заснули, мы с Барбарой слегка приложились к ней, но до дна там было далеко. Я больше ее не видел. Она осталась в кладовой.