Вечный кролик - Джаспер Ффорде (2020)

– Знаешь, что, – с большим трудом сказал я, – я правда не думаю, что это хорошая идея.

– И я уважаю тебя за это, – сказала она, – но это не то, о чем ты думаешь. Я хочу, чтобы ты кое с кем встретился.

– С кем?

– Верь мне.

Внутри нас ждали мужчина-человек и крольчиха, оба сидевшие на остатках телеги для сена. Когда я играл здесь, будучи ребенком, она была почти целой, но теперь от нее осталась лишь полуразвалившаяся рама. Подойдя ближе, я увидел, что человек – это Патрик Финкл из Агентства по поддержке кроликов. Он встал, когда мы подошли, улыбнулся и шагнул вперед, чтобы пожать мне руку. Его белоснежно-белая спутница-крольчиха была в очках в роговой оправе и одета в стиле Беатрис Поттер – голубой сарафан в цветочек и большой бант из такой же ткани между ее ушей. На них обоих были походные ботинки, а на земле рядом стояли два рюкзака.

– Здравствуйте, мистер Нокс, – сказал Финкл. – Рад наконец-то с вами познакомиться. Я довольно часто вижу вас по пути на работу в Крольнадзор.

Он сжал мою руку между двумя своими – я почувствовал отсутствие больших пальцев, и от этого у меня по спине пробежал мерзкий холодок. Финкл был первым, кто отрезал себе пальцы, чтобы показать свою приверженность делу кроликов. И хотя кто-нибудь мог возразить, что большие пальцы и использование орудий труда были такой же характерной чертой нашего вида, как уши для кроликов, Финкл не просто лишил себя сноровки – он сделал заявление о нашей человечности и отказался от нее. Вмиг мое первичное отвращение превратилось в понимание и отчасти даже восхищение. Я глубоко вдохнул и выпрямился.

– Зовите меня Питер, – сказал я. – За один лишь разговор с вами мне грозит немедленное увольнение.

Он невесело улыбнулся.

– Я никому не скажу, если вы не скажете. Вы ведь хотите посмотреть на мои отрубленные пальцы, верно?

– Это так очевидно?

– Боюсь, что да. Не стесняйтесь, все этого хотят.

Он поднял руки, чтобы я мог хорошенько рассмотреть их и удовлетворить свое любопытство. В те дни операции проводились настолько точно, что человек без больших пальцев мог выглядеть так, словно у него их никогда не было, но Финкл сам отрезал их себе ленточной пилой, и поэтому обрубки были неровными и разной длины. Крови он, должно быть, потерял немало.

– Не скучаете по ним? – глупо спросил я, не зная, как начать разговор с обрубленным человеком.

– Скучаю. Каждый день, – спокойно сказал он. – Но когда жертвуешь тем, что тебе не нужно, это даже жертвой нельзя назвать.

По последним подсчетам, около восьмисот человек обрубили себе большие пальцы. Все они жили в колониях или в прибежище на острове Мэн, приняв кроличьи устои. От такого шага разразились скандалы, и некоторых людей даже выкрадывали компании, спасавшие других из сект. Но каждый раз, когда появлялась возможность, обрубленные возвращались в колонии. Раз обрезав себе пальцы, человек делал свой выбор и больше не отказывался от него.

– А это, – сказал Финкл, поворачиваясь, чтобы представить свою спутницу-крольчиху, – преподобная Банти Селестина МНУ-683, мой ментор, духовная наставница и возлюбленная спутница жизни.

– Ой! – сказал я, придя в замешательство, хотя не от того, что встретил ее, а от того, насколько мне, должно быть, доверяли, чтобы допустить это. – Здравствуйте.

Если я и ожидал ощутить при встрече с ней что-нибудь мистическое – ауру праведности, или духовности, или что-нибудь еще, – то я был разочарован. Она выглядела так же, как и любая другая Лабораторная крольчиха, хотя очки и выдавали ее родословную. Подопытное животное, жившее в клетке под номером МНУ-683, перед Очеловечиванием использовали для проверки того, как сильно шампунь раздражает глаза, и у всех ее потомков было слабое зрение, хотя я и не понимал, как такое могло передаться по наследству.

– Здравствуйте! – с сияющей улыбкой сказала она и взяла мою руку в свои лапы. – Рада с вами познакомиться. Батюшки, а что случилось с вашим глазом?