Вечный кролик - Джаспер Ффорде (2020)

– О, ну конечно, – сказал Док, – и Виктор Льюис-Смит с Папой Римским тоже там были, да? Если хочешь быть с ней, Пит, то поступи порядочно, перестань выдумывать глупые истории и брось мне вызов. Ждать, когда его брошу я, – путь труса. Так поступают только куницы.

– Куницы тоже дерутся на дуэлях?

– Нет, но если бы дрались.

– Нет никакой интрижки, Док, честное слово.

Он пристально посмотрел на меня и моргнул.

– Хотелось бы мне тебе верить, – со вздохом сказал он. – Почему бы нам после ужина не пропустить по пинте в «Единороге» и не обсудить все?

– Хорошо, – сказал я, радуясь возможности на пару часов соскочить с этой темы.

Оставшуюся дорогу мы прошли молча, и, сунув руку в карман, я щелкнул ручкой Паркер, включив прослушивающее устройство.

– Двое в норе, – крикнул Док, когда мы вошли в дверь. Это было обычное кроличье приветствие.

– Привет, – сказала Конни, выглядывая из кухни. – Как прошло собрание совета?

– Они мне прямо в рот смотрели, – сказал Док.

– Правда?

– Нет, не совсем. Сплошное притворство. Они меня всем сердцем ненавидят.

– Как и всегда, – сказала Конни.

Пока Док пошел накрывать на стол, я отправился на кухню и передал Конни записку, которую приготовил заранее. Она была написана большими печатными буквами, поскольку их зрительная кора была развита не так хорошо, как у нас, но читалась совершенно ясно:

НА МНЕ ПРОСЛУШКА.

Она указала на сообщение, сложенное на холодильнике из букв-магнитов:

Я ДОГАДАЛАСЬ.

Она улыбнулась, подмигнула мне и сжала мою руку.

Когда мы все расселись и Кролики прочитали молитву – на этот раз на кроличьем, поскольку, думаю, они считали, что я достаточно хороший друг и не обижусь, – Конни разложила рагу, и мы начали есть. Кролики изредка издавали сербающие звуки и клацали ложками о зубы – с их зубами пользоваться столовыми приборами было непросто. За ужином мы немного поговорили о последнем эпизоде «Арчеров», где впервые в сюжете появился персонаж кролик: семья Гранди наняла кролика-пастуха по имени Тим, который был вовлечен в какую-то политическую интригу вне колонии. Кент сказал, что «Кролик-ТВ» намного лучше, даже несмотря на то, что вокруг сериала «Как глубока была моя нора» недавно разразился скандал.

– Из-за недавних перестановок основной состав актеров сократился всего лишь до шести тысяч, – пояснила Конни, – так что сюжет стал немного простоватым.

– Упростили все для малолетних кроликов, у которых внимания ни на что не хватает, – высокомерно прибавил Док. – Дети сегодня едва могут уследить за шестьюстами параллельными сюжетными линиями. Я лично считаю, что всему виной их увлечение настольными играми.

Конни, пытавшаяся, как я позже понял, привести разговор в нужное ей русло, упомянула, что в журнале «Фортеан Таймс» рассказывалось о лосе, застреленном охотником. Выяснилось, что позже у лося обнаружили обширную библиотеку романов Джорджа Элиота, критических оценок, биографий и поэтических сборников, а еще он пытался написать диссертацию о том, что жизнь Элиота может быть рассмотрена с точки зрения притеснения страшненьких особей среди парнокопытных.

– По-моему, лоси довольно симпатичные, – задумчиво сказал Док, разливая всем добавки. – Им просто нужно держать голову высоко поднятой.

– У них же рога тяжелые, – сказал Кент, олицетворявший собой стереотип молодого человека, знающего абсолютно все на свете.

– Наверное, у них заниженная самооценка, – прибавила Конни. – Может быть, поэтому они всегда такие мрачные.

– Вы правда думаете, что произошло еще одно Очеловечивание? – спросил я. – Я часто слышу такие истории, но ведь это может быть просто очередная утка.

– Гоулберн, – хором сказали Конни и Док.