Вечный кролик - Джаспер Ффорде (2020)

Тут он был прав. Спонтанное Очеловечивание действительно было совершенно неестественным и беспрецедентным явлением. 12 августа 1965 года ночью в полнолуние неожиданно выпал снег, после чего начался самый жаркий из дней того лета, который закончился жутковатым зеленым закатом. В радиусе шестнадцати миль от места Очеловечивания заржавела вся алюминиевая фольга, а стекло стало блестеть, как нефтяная пленка на воде. Всего за ту ночь очеловечились восемнадцать кроликов. Они изменились, выросли и приобрели человеческие очертания, потянулись, зевнули, а затем попросили стакан воды и морковку, прибавив: «Если вам не трудно, конечно».

Пятьдесят пятая годовщина того события должна была наступить этим летом, но вряд ли кто-нибудь собирался праздновать, и в особенности кролики, у которых Очеловечивание вызывало смешанные чувства. Некоторые считали свою человечность благом, другие – несчастьем. Но почти все соглашались: лучше обладать разумом, способным задумываться над собственным существованием, чем не иметь его. И шоколадными эклерами – ими точно стоило обладать.

– Что ж, – сказал я, набирая в грудь побольше воздуха и собираясь уходить, – смею заверить, мистер Маллет и его брат уже наверняка организовали комитет по борьбе с ними.

– Ах, эти Маллеты, – с теплотой сказала миссис Грисвольд, опуская глаза и поправляя прическу. – Они всегда так заботятся о нашем благополучии.

Пиппа и листовки

«Кроличье Подполье» – так в широком смысле называли всякое тайное кроличье сообщество, занимавшееся организацией протестов. Многие считали, что никакого «Подполья» может и не быть и что его просто выдумало Министерство кроличьих дел, чтобы еще больше очернить кроликов… и обосновать усиленное финансирование Крольнадзора.

– Это та же крольчиха, что нахамила моей драгоценной женушке в библиотеке? – спросил Виктор Маллет, когда я наткнулся на него в баре «Единорог». Он раздавал там плохо отксеренные листовки.

– Похоже, что да.

– Говорил я тебе, что-то с ней неладно. Мы должны посчитать ту книгу, которую она взяла в библиотеке, украденной. Это явно указывает на ее склонность к преступному поведению, а такое нельзя игнорировать. Разве ты не говорил, что она здесь проездом?

– Я так и думал. Между прочим, майор Кролик служил в британской армии, – прибавил я, надеясь умаслить Виктора. Я знал, что он поддерживает наши войска, хотя сам и не служил. – Они оба кажутся мне вполне порядочными кроликами.

– Естественно, мы благодарны ему за службу и защиту нашей родины, – сказал мистер Маллет, – и да, возможно, они сами окажутся хорошими соседями и внесут положительный вклад в наше сообщество. Все-таки хорошие кролики тоже встречаются. Но ты не видишь всей картины. Стоит впустить одну семью, как все идет под откос. За ними приходят менее благонадежные кролики, а потом и вовсе уголовники.

– Уголовники? – спросил я. – И что же они будут делать?

– Ну, например, красть библиотечные книги, – сказал он. – Но можешь не сомневаться, – снова напирая, прибавил он, – это все только начало. Дадим дорогу одной семье, и скоро они все окажутся здесь, заполнят школы, попытаются навязать нам свои веганские порядки, подкосить нашу благочестивую и совершенно логичную религию своей развратной, бессмысленной верой, а затем еще лягут невыносимым бременем на нашу и без того слабую инфраструктуру. К тому же, – добавил он, немного подумав, – это может отрицательно сказаться на наших шансах выиграть конкурс «Спик и Спан».

– И когда они здесь укоренятся, – прибавил Норман Маллет, до этого молча сидевший за барной стойкой, – сюда начнут стекаться их друзья и родственники. Скоро в Муч Хемлоке шагу нельзя будет ступить, чтобы не наткнуться на кролика. Цены на жилье упадут, и мы окажемся чужаками в собственном городе. Все будет прямо как в Росс-он-Уай.

– Да, – сказал Виктор, качая головой. – Хуже чумы.