Незваный гость - Татьяна Коростышевская (2021)

Так Мишка стал информатором пристава. Они не то чтоб дружили, но виделись регулярно, пацан передавал подслушанное среди фартовых, Блохин давал денежку, или продукты, или что-нибудь из своей старой одежды. Малый знал, что не один он такой у Степана Фомича, что многие приютские с ним беседы ведут.

Ниточка? Еще какая! Блохин копал под опекунский совет. Также он пытался разобраться в давнем убийстве лавочника Степанова и его супруги. Или не пытался, а врал пацану, чтоб расположить к себе? Зачем? Чтоб Мишка с крючка не соскочил?

Про проституток я тоже расспросила. Мишка не смущался и не хихикал, дело-то обычное, кто-то с протянутой рукой стоит, кто-то по карманам тырит либо к налетчикам прибивается, а девкам пропащим одна дорога — собою торговать. Пристав к девицам хаживал, а чего, молодой здоровый мужик, холостой к тому. Все про то знали, и никто не осуждал. Бордель назывался «Храм наслаждений». Еще один храм? И туда заглянем всенепременно.

— Постоянная барышня у Степана Фомича в этом заведении имелась?

Мишка не знал.

Принесли бланманже — дрожащие студенистые холмики, присыпанные шоколадной крошкой. Пацан испуганно посмотрел на десерт, будто ожидая услышать тоненькое «не ешь меня!»

— Директрису вашу как величать? — ткнула я бланманже десертной ложкой.

— Госпожа Чикова. — Пацан последовал моему примеру. — Елена Николаевна.

— Это поверенного Чикова родственница?

Он не знал.

Что ж, разбираться с местными продажными чиновниками мне задания не давали, но и оставить этого без внимания я не могу. А что могу? В нашей империи сиротское попечение исстари на откуп частной инициативе отдано при некотором участии церкви. Митрополиту ябеду составить? И что это даст, кроме сознания собственной доброты? Кляуза застрянет в церковной канцелярии, погребенная под завалами таких же жалоб. А даже если ей ход дадут, что поменяется? Ну устроят в приюте проверку, директриса в этот день сироток на работу не погонит. Ладно, Геля, пока остынь, не распыляйся. После придумаешь, как ситуацию по закону и справедливости разрешить.

— Михаил, — сказала я серьезно, пододвигая собеседнику свой десерт, — расскажи мне теперь в подробностях, отчего пристав помер. Какие слухи в городе ходят?

Слухов особых не ходило. Просто одним морозным утром мужики, что на базар торговать ехали, увидали на осине повешенного.

— На осине? — Письмо Блохина я помнила дословно. — Не на ясене или, положим, дубе?

Пацан кивнул.

— Осина приметная, в народе висельной прозванная, поганое дерево. И место препоганое, нечистое, там неподалеку развалины генеральской усадьбы Попова, крестьяне издавна эту усадьбу стороной обходят, потому что зло там обитает.

— Висельной?

— Говорят, на ней того генерала и нашли, которого усадьба. А после, когда мужики пришли себе кирпича в развалинах добыть, призрак на них как наскочит, да и поубивал всех, но это лет двадцать назад было.

— И что ж, этот генерал Попов тоже на себя руки наложил?

— Сначала усадьбу сжег, а теперь ходит по развалинам, перехожих подманивает да людскую кровь ньет.

— Перфектно. — Я холодно улыбнулась, подобных городских баек я за жизнь свою недолгую наслушалась преизрядно. — Осину мне покажешь?

Сытый и разморенный Мишка кивнул.

— Отчего не показать, покажу, только тебе с того показа толку не будет, полканы там ужо везде обрыскали.

— Стало быть, управлюсь быстро. Давай прямо сейчас? До вечерней поверки в город вернешься, выручку сдашь. — Я посмотрела на стену, где тикали золоченые часы. — Сколько до этой усадьбы?

— Пешедралом долго.

— Извозчика кликнем.

Я рассчиталась за обед, оставила щедро на чай и попросила передать комплименты повару.

— Чудная ты девка, Геля, — пробормотал Мишка Ржавый на улице, когда мы высматривали извозчичьи сани, — то штучка столичная, то фартовая своя в доску, а то чистый полкан.