Ковен заблудших ведьм - Анастасия Гор (2021)

Я напряглась, ведь там вряд ли можно было украсть действительно ценную вещь. Значит, Ферн уже свистнула что-то из парфюмерии. Или из ювелирного? Как я прозевала этот момент? И почему до сих пор не украла ничего?! Позволила себя отвлечь и запутать! Перестав паниковать, я кивнула и решительно устремилась к стеллажам, завешанным платьями. Несколько из них, из натурального шелка, от домов известных брендов, стояли несколько тысяч… Но достаточно ли этого? Проклиная решение оставить алмазные серьги, я схватила несколько нарядов и спряталась в примерочных, принявшись переодеваться. Раньше я крала только так – несла украденную вещь на себе. Придется воспользоваться старым приемом. Да и взглянуть на себя в зеркало в новом приобретении не мешает: Коул простит меня куда охотнее, если не сможет говорить от восхищения. Поэтому нужно красть не только дорогое, но и красивое!

Словно откликнувшись на мысль о нем, запястье с меткой заныло. Я задрала рукав кофты и растерла ее, светящуюся оранжевым. Она делила мою магию на две половины, одна из которых переходила к Коулу, который дрался неподалеку от молла. Интересно, с кем именно? Под ложечкой тревожно засосало, но нет, все должно быть в порядке. Рядом с ним наверняка Гидеон: либо он поможет брату, либо… они дерутся друг с другом.

– Ну? Как я смотрюсь? – Крик Ферн заглушил симфонию, льющуюся из динамиков, и шторка примерочной бесцеремонно отъехала в сторону.

Мое счастье, что к этому моменту я успела застегнуть платье. Ферн щеголяла по коридору из зеркал, красуясь на зависть другим покупательницам: платье цвета утреннего неба с меандром подчеркивало ее безукоризненные пропорции. С косами длинных светлых волос Ферн походила на знатную даму, сошедшую с картин Пармиджанино. По полу шлейфом растянулся тяжелый батист, но воздушные рукава-фонарики придавали платью визуальную легкость. Полупрозрачное декольте из ажурной сетки обнажало старые шрамы, но маскировало их игрой света, создаваемой хитросплетениями ткани.

– Тебе идет, – все, что сказала я, прикидывая, во сколько может обойтись такое платье.

– А тебе нет.

Ферн сморщила носик, кивая на мое платье, и я опустила глаза. Кукольное, лимонно-желтое в мелкий цветочек, платье напоминало беззаботное детство, которое у меня бессовестно отобрали. В нем я действительно смотрелась как бледная моль, переевшая гуталина: какая-то зеленая, перетянутая плетеными ремешками на талии и несуразная. В таком виде разве что ложиться в гроб. И где были мои глаза?

– Не верю, что говорю это, но, пожалуй, ты права.

Я задернула шторку и снова взглянула на себя в зеркало, тусклую и не выспавшуюся с дороги. Я узнавала маму и членов своей семьи в тех чертах своего лица, что, будучи моими, в то же время принадлежали им: маленький нос с заостренным кончиком, как у моей сестры Эммы; миндалевидная форма глаз Виктории, роднящая нас скорее с семейством кошачьих, а не с королями Франции; узкие скулы, как у отца (моего настоящего отца), и та же симметрия, что у Маркуса. А еще мраморно-серый взгляд, как решка серебряной монеты, который был присущ каждому, кто носил фамилию Дефо. Если хорошенько вглядеться, я могла узнать в себе даже Ферн: тот же подбородок с низкой ямочкой, отсутствие веснушек и родинок на лице и болезненная худоба, которая обернулась бы выпирающими костями, если бы не неиссякающая страсть к еде. Я заставила себя улыбнуться до самых ушей, наклонившись к зеркалу, – да, улыбка у нас тоже одинаковая. Отвратительно.

– Одри, ты скоро? Мне становится скучно!

Я стряхнула с себя это болезненное наваждение и дотянулась до застежки платья на спине. Если уж и красть что-нибудь, точно не это безобразие!

– Одну минуту! Я сейчас… Ой, нет… Свиной чертополох!