Ковен заблудших ведьм - Анастасия Гор (2021)

Эго испуганно мяукнул и нырнул за спину Морган, а следом за ним и остальные. Зная, что она питает нежность ко всем животным без разбора (даже демоническим), они хором заурчали, ластясь к ее ногам.

– Да ладно тебе, Одри! Может, они просто были очень-очень голодны? – вступилась за них Морган, взъерошив Блуду холку.

Я закатила глаза и глубоко вздохнула, слыша многозначительный кашель Диего за спиной. Тот стучал пальцем по своим наручным часам-скелетонам, напоминая, что я наверняка уже опаздываю к Луне.

– Разберусь с вами потом. А сейчас марш домой! И чтобы ни носа за порог!

Все трое гримов юркнули в кусты, урча проклятия на латыни, которые я им еще обязательно припомню.

Остаток нашего путешествия до пещер О’Гри обошелся без происшествий. Уже через пять минут мы пересекли исток реки по деревянным плотам и встретились лицом к лицу с древними скалами. Свод пещеры, покрытый красной глиной, был изрезан петроглифами, как и монумент в центре деревни – настоящие наскальные рисунки коренных племен. Животные тотемы, охота на пум, история сражений, имена шаманов – пещеры О’Гри были настоящей галереей прошлого. А еще здесь было холодно и влажно: по рельефным стенам, блестящим и синим, как лазурит, стекала вода.

– Соленая, – обнаружил Диего удивленно, обмакнув пальцы и лизнув их.

– Да, пещеры О’Гри еще называют «плачущими». В деревне детям любят рассказывать сказку, будто это слезы дочери индейского вождя, убивающейся по возлюбленному, которого слепили для нее из глины. Увы, он растаял под солнцем, когда случайно задержался на празднике до рассвета, чтобы попросить у вождя ее руки… После этого бедняжка пришла в О’Гри и провела здесь остаток своих дней, пытаясь слепить возлюбленного заново, – поведала я, отодвигая поросли липкой растительности и освещая себе путь мерцающими чарами.

Диего фыркнул, а Морган зачарованно вздохнула.

– Как романтично! – прощебетала она.

– Романтично? – переспросил Диего пренебрежительным тоном. – В том, чтобы положить всю свою жизнь на алтарь любви, нет совершенно ничего романтичного. Однажды ты поймешь.

– Или ты, – пожала плечами Морган, отворачиваясь.

– На самом деле причина в солевых отложениях внутри скал, – решила добавить я, пока они не поссорились, как тогда в особняке, когда Морган доказывала Диего, что все люди произошли от Адама и Евы. – Они попадают в воду и делают ее соленой.

Морган буркнула что-то о том, что выбирает романтику, а не науку, и прильнула к следующему петроглифу в виде парящего орла. Ее любознательности и тому, как жадно она вбирала в себя каждую крупицу не изведанной для нее культуры, мог позавидовать любой ребенок. Она бегала от одной стены пещеры к другой, пытаясь поймать серебряных ящерок, спасающихся от нашего вторжения бегством. Диего едва успел подхватить ее под локоть, когда она поскользнулась на блестящем камне.

– А Луна не сказала, где именно будет ждать? – поинтересовался он, запихивая в карман флуоресцентный мох, который был на вес золота в некромантии. Им был покрыт весь потолок пещеры, отчего ее заливал прохладный голубой свет, будто от роя светлячков.

Я покачала головой, прислушиваясь к пустой звенящей тишине. Ни знака, ни голоса… Луна должна ждать внутри пещер, но где именно?

Мы двинулись исследовать скалу изнутри. Где-то капала вода, собираясь в ручей, бегущий между расщелинами в полу. Иногда мха на потолке было так много, что свет начинал слепить глаза, а иногда мы почти погружались в кромешную темноту. По мере приближения к сердцу горы потолок пещеры обрастал зеркальной солью: в ней можно было различить наши кривые силуэты и разглядеть что-то, приближающееся к нам. Но мы заметили это слишком поздно…

Уже спустя секунду «что-то» смачно впечаталось в меня, едва не сбив с ног. Сквозь собственный крик я расслышала глухую брань, а затем разглядела кофейные кудри и напуганные карие глаза, вбирающие в себя сияние мха и кажущиеся янтарными.

– Одри?!