Двери открываются - Ксения Никольская (2020)

В то время, в 2060 году, Борис очень тщательно готовился к своему первому празднованию Дня Великого Освобождения. Он почему-то хотел сам отнести весь этот мусор на свалку, не доверяя его дронам, прилетавшим раз в неделю для сбора и утилизации отходов. На данный момент единственным шансом выйти на улицу было дождаться разблокировки дверей в праздничный день, и вскоре на Портале стал доступен график выхода и прихода, опубликованный в преддверии ежегодных массовых гуляний. Борис обнаружил, что может находиться на улице с трёх часов дня до семи вечера. Он подумал, что ещё успеет поймать немного весеннего тепла и подышать свежим городским воздухом.

В день празднования Великого Освобожднния Егор Семёныч и Юлиана Павловна остались дома, несмотря на то что Портал выделил им два часа для прогулок, с девяти до одиннадцати. «Да чего я там не видел-то? – объяснял Егор Семёныч их решение, – Раньше-то, поди, каждый день гуляли. Нагулялись, значит». И потом, понизив голос, нерешительно продолжал: «Может, это, по сто грамм форнтовых вечерком? За освобождение?» Борису стало вдруг жалко спирта, но отказать старику он не мог. Он решил вечером налить Егор Семёнычу один стаканчик и потом вежливо выпроводить его отмечать праздник с бабкой.

Микропропуск сработал ровно в три часа. Борис сбежал по уже знакомой лестнице, пронзённой пустой шахтой лифта, и наконец, после полутора месяцев маскировочного плена, вышел на улицу. Погода была по-настоящему весенней, и вся грязь, так неприветливо встретившая его в день приезда, уже поросла новой молодой травой. На улицах были люди, не много и не везде, но и это вызывало у Бориса абсолютный детский восторг. Он хотел подойти к каждому из них, поздороваться и вглядеться в их лица, чтобы запомнить и унести с собой в свою одинокую квартиру это весеннее тепло вперемешку с живыми людскими улыбками. Прохожие выглядели ошарашенными, но не подавали виду и неспешно и неуверено передвигались по городу, кто-то один, кто-то в небольшой компании, стараясь не шуметь и готовые при любой малейшей угрозе скрыться в бомбоубежище. Мимо Бориса прошла молодая и очень красивая пара: он – в наглаженной белой рубашке, она – в коротком голубом платье, слишком холодном для этого времени года. Они держались за руки и говорили о чём-то, как вдруг парень посмотрел на устройство контроля времени на своём запястье, потом на навигатор, и с сожалением обнял свою спутницу. Борис понял, что их графики выхода и прихода не совпадали, и одному из них нужно было возвращаться домой. Над их головами вместо птиц пролетали дроны, обеспечивая безопасность и защиту от террористических атак.

Борис не знал, куда идти. У него впервые не было с собой маршрутного листа, потому что по закону два раза в год, в День Великого Освобождения в начале мая и в День Всенародного Голосования в начале сентября граждане могли передвигаться самостоятельно, без саморегистраторов, конечно, не выходя за рамки своего индивидуального графика. Именно поэтому эти дни так ждали все жители Государства: планировали встречи с близкими, разрабатывали маршруты для своих прогулок, заранее готовили праздничную одежду и небольшие подарки и вспоминали истории, которыми они не могли поделиться в интервалы для общения. Борис ничего не готовил и не разрабатывал, и поэтому чувствовал себя одиноким и брошенным на произвол судьбы. Но что-то в лицах проходивших мимо него людей говорило, что они тоже не привыкли к такой неожиданной свободе, и как бы стесняются её. Кто-то, как его соседи, вообще предпочитал провести этот день дома, следя за событиями по транслятору и доверяясь безопасности родных стен.