Двери открываются - Ксения Никольская (2020)

Большую часть своего существования Государство находилось в процессе войны и, казалось, оно питалось этой войной, считая её одним из своих внутренних ресурсов. Но это было не так. Государство само было войной, и, в те периоды, когда отсутствовала внешняя угроза, оно обращало свою агрессию внутрь себя, на тех, кого оно называло своими гражданами и использовало в качестве бесплатной защиты и рабочей силы. И тогда проливалось ещё больше крови, и она была ещё более густой и красной, потому что это была кровь самого Государства, которую оно приносило в жертву собственному богу, жестокому и ненасытному, имя которому – алчность. Так было всегда, и так будет ещё много лет, потому что этот бог бессмертен, и будет вечно требовать всё новых и новых кровавых жертв. Он будет охранять тех, кто поклоняется ему и будет обеспечивать их иллюзией всемогущества, но ровно до тех пор, пока не погубит их, выпив их алчность до конца.

Несмотря на суровые климатические и экономические условия, а, может быть, и благодаря им, Государство время от времени рождало странных людей, которые как будто не принадлежали ему. Они не хотели быть пищей для его богов, но роль жрецов алчности им тоже не подходила. Они не могли найти себе места в этом конвейере, перегоняющим кровь в богатство, и в конце концов им удавалось на время вырваться из плена и ненадолго почувствовать себя свободными. Конечно, потом зубья государственной машины перемалывали и их, но именно такие люди и такие события держали всех на плаву. Это были жертвы, которые приносили простые жители Государства, потому что им нечего было отдать, кроме собственных жизней. Таков был порядок, поддерживаемый десятилетиями, и никто был не в силах его изменить, потому что без жертв невозможна даже сама жизнь.

Новый цикл начался после одной из многочисленных войн, которую Государство, кажется, выиграло, но, в любом случае, как бы она ни закончилось, простым жителям она принесла только нищету и разруху. Граждане ждали от государства хоть какой-то помощи в восстановлении привычного течения жизни. Помощи не было. Ветхие землянки чуть обросли новыми досками и превратились в унылые послевоенные дома, где можно было переждать холод, свирепствовавший на территории Государства большую часть календарного года. В этих землянках стали постепенно появляться новые люди, не знавшие войну, но видевшие её последствия, которые так и росли – беспризорные, без образования и без будущего, умеющие только одно – отбирать еду у более слабых и за счёт этого выживать в сгнивших досках своих уродливых жилищ. Новое поколение граждан было глупым, настырным и готовым на всё, чтобы не потерять то, что удалось награбить за свою недолгую жизнь. Точка, когда можно было восстановить хоть какой-то контроль над ними, была пройдена, и власть отступила, довольная тем, что люди хотя бы не мешались у нее под ногами и видели в ней хоть какой-то, выражаясь их преступным языком, авторитет. В этот интересный момент истории Государство и его жители занимались одним и тем же делом – простым и старым, как мир, воровством. Эра созидания закончилась и началась новая – эра разрухи и беспредела.

2