Двери открываются - Ксения Никольская (2020)

Через 50 лет после войны в столице родился Владимир Иванович Рогов, который мог бы стать знаковой фигурой этой исторической эпохи, но стал лишь профессором, расстрелянным в своей же квартире на пороге собственной комнаты и на глазах у собственного внука. С детства Владимир Иванович отличался от своих сверстников хотя бы тем, что ему не удалось умереть на улице молодым от передозировки уже почти не запрещённых веществ. Возможно, это произошло потому, что, будучи в том возрасте, когда пытливый ум начинает задавать вопросы, ответы на которые мироздание ещё не придумало, он нашёл в глубине своей землянки стопку книг, предназначавшихся для растопки полуразвалившейся печки и обогрева их незатейливого жилища. В те времена в столичных школах ещё можно было научиться читать, и будущий профессор вполне неплохо освоил это мастерство. Отец Владимира, увидев своего сына за таким постыдным занятием как чтение, хотел было отвадить его от этого бесполезного дела, а книги кинуть в печку, где им и было самое место, но, встретив необъяснимое сопротивление, плюнул и оставил сына в покое. Если бы он только знал, к чему приведёт это решение в будущем, он бы не отступил так просто, но в то время люди не умели думать наперёд.

Конечно, наивно было бы предполагать, что юный Владимир нашёл в книгах ответы на свои вопросы, которые он даже не мог правильно сформулировать. Зато там были другие, ещё более занимательные, и он понял, что, возможно, его предназначение не в том, чтобы пойти по стопам отца и всю жизнь провести в поисках пропитания для себя и своей семьи, а сделать шаг чуть дальше и развивать другое полушарие своего мозга. Он не был уверен, что сможет поступить в единственный оставшийся после войны столичный университет и сильно удивился, когда получил место в группе исторического факультета. Владимир Иванович принялся увлечённо изучать историю страны, которая позволила ему родиться в ней, и с каждым днём открывал для себя всё более интересные факты. Так как эта история была довольно однообразной, в ней легко можно было проследить некоторую цикличность, которая вначале позабавила Владимира Ивановича, а потом натолкнула его на долгие размышления, которыми он почему-то боялся поделиться даже со своими сокурсниками.

«То, что происходит сейчас на моих глазах, – думал будущий профессор, – не может продолжаться вечно. Уже заметны определённые знаки, указывающие на то, что вскоре может случиться какой-то переломный момент, какое-то, возможно, малозначительное событие, которое сильно изменит текущую ситуацию. Никто не знает, как потом повернётся наша жизнь, но сейчас надо быть начеку, чтобы не пропустить этот момент и воспользоваться им в свою пользу».

Но ничего не происходило. Люди по-прежнему продолжали выживать в своих землянках, которые уже успели вырасти в небольшие дома, на их столах постепенно стало появляться чуть больше еды, их дети почти перестали умирать на улицах от отсутствия контроля и воспитания. Казалось, что всё постепенно налаживается. Владимир Иванович немного успокоился и решил заняться приведением в порядок своей жизни. Окончив университет, он устроился преподавателем истории в обычную городскую школу хотя бы из-за того, что таким образом можно было получить жилплощадь, куда он собирался съехать, окончив университет. Он не хотел насовсем забрасывать научную работу, а решил совмещать её с обучением подрастающего поколения, возможно, черпая из него новые идеи и интересные мысли. Владимиру Ивановичу дали крохотную комнату в двухкомнатной квартире, которая стала постепенно обрастать книгами, исписанными тетрадями и пылью. В его новом жилище явно не хватало аккуратной женской руки, способной привести в порядок его вещи и мысли.