Двери открываются - Ксения Никольская (2020)

Повеселевший Егор Семёныч проводил мужчину с дроном до дверей, и все прошли процедуру идентификации личности для проверки нахождения в помещении.

Послезавтрашней вечерней доставки капсул Юлиана Павловна не дождалась. Она умерла во сне, так и сжимая в пальцах свой тоненький пледик. Наверное, перед смертью она видела Васеньку, и он ласково звал её к себе. Наверное, им сейчас было хорошо вдвоём. Но Борис точно не знал, потому что Юлиана Павловна молчала. Весь день Егор Семёныч просидел на кухне, совершенно потерянный и внезапно ещё больше состарившийся. Он безмолвно шевелил губами и сжимал в руке пустую алюминиевую ложку. Борис хотел как-то подбодрить старика, понимая, как ему сейчас тяжело. Он и сам когда-то был в такой ситуации, когда казалось, что с уходом родных людей обрушился весь мир, без возможности восстановления.

– Егор Семёныч, может по 100 грамм? У меня осталось.

– Нет, боец, не хочу. Не влезет.

– Может у меня посидите?

– Ну пойдём что ли…

В комнате Бориса старик сел на его кровать и опустил плечи. Ложку он захватил с собой, как будто этот предмет напоминал ему об ушедшей жене.

– Мы ведь уж почти полвека как вместе, – начал Егор Семёныч, – Бабка-то, она и готовила, и за домом следила. Я-то теперь как? – и он вопрошающе посмотрел на Бориса, как будто думал, что он сейчас скажет ему, как.

– Егор Семёныч, вы успокойтесь. Вам просто подождать надо, оно само и пройдёт. Я знаю, у меня уже было такое. Но, видите, всё прошло…

– Мне-то тоже, поди, недолго осталось… Вот схороню бабку, и можно самому туда, к ней…

– Да что вы! Не говорите так! У вас же ничего не болит, ни на что не жалуетесь, – стал подбадривать старика Борис.

– Душа у меня болит. Знаешь такое слово? Сейчас редко о душе говорят, как будто и нет её у нас. А она, братец, есть, никуда не девается. Сидит где-то очень глубоко и когда радуется, а когда болит. Живёт, в общем, с нами всю жизнь… Вот сейчас болит. И когда Васенька умер, болела. А когда ты пришёл – радовалась. Ну как-то так, в общем.

– А хотите, трансляцию посмотрим? – Борис не знал, что ответить и не хотел обсуждать душу старика. – Тут сейчас как раз новости передавать будут.

– Да что мне эти новости? Надоели уже! – Егор Семёныч вдруг шлёпнул ладонью по кровати, выбив из неё облачко пыли и горстку неприятного запаха.

– А хотите я вам почитаю? У меня книга есть, смешная.

– Книга? Да откуда у тебя книга-то, ты ж молодой! Читать, небось, не умеешь.

– Умею. Не очень быстро, правда, но умею. Хотите покажу? – и Борис, не дожидаясь ответа Егор Семёныча достал из-под подушки книгу. Старик повертел её в руках, прищурился и прочитал надпись, сделанную от руки на первой странице.

– «Твой дед…» Дед, значит? Может расскажешь?

– Потом как-нибудь. Я деда не помню почти, он, кажется, умер, когда я совсем мелким был.

– Грустил?

– Да не особо. Дед-то меня не очень любил, сестрёнку сильнее. И работал постоянно, не до меня ему было.

– А родителей террористы убили?

– Да, тогда Правдина только в первый раз выбрали, они обезумели совсем. Простых людей убивали прямо в их квартирах.

– Да, помню-помню, было такое.

– Вот и родителей моих убили, а я убежал. Я бегал хорошо тогда, быстро. А террористы за мной, вот тут холмик небольшой, рядом с домом. Я там встал и закричал: «Правдин! Помоги!» И тут приехали наши бойцы, и всех террористов расстреляли.

– Это правильно, – одобрительно закивал Егор Семёныч. Борис почему-то продолжал вспоминать и моментально переделывать историю, чтобы не шокировать старика.

– А одного, самого злобного террориста прямо на моих глазах убили. Я это очень хорошо помню, он лежал весь в крови, а взгляд такой страшный, остекленелый. И нога подвёрнута, вроде как сломана.

– Так ему и надо! – поддержал его Егор Семёныч.