Портрет - Александра Плен (2019)

— Я говорила тебе об опасностях черного рынка живописи? — назидательным тоном произнесла Изабелла, когда приехала вечером из галереи, — это выброшенные деньги. Хорошо, хоть она немного стоила.

— Мать что-то купила? — Джорджу было тяжело говорить о Лауре, и он перевел разговор на другую тему.

Он до сих пор не мог прийти в себя. Ему казалось, что украли не картину, а часть его души.

— Да, — отозвалась Изи, — миниатюру Соломии. Но мне показалось, что она ее засунет в чулан, как только привезет домой. И купила только для того, чтобы порадовать невестку.

Джордж вымучено улыбнулся.

— Мама в своем репертуаре. Она не признает современной живописи, говорит, что за последние сто лет ничего толкового не нарисовали.

— И ты пошел в нее, если тебе нравилась украденная антикварная мазня, — скривилась Изабелла.

— Хватит! — в сердцах воскликнул Джордж, потом сразу же взял себя в руки. Если у него отвратительное настроение, то не стоит его портить и остальным. — Ну вот. У нас первая семейная ссора.

Он подошел к жене и крепко обнял ее.

— Прости, — Джордж уткнулся в волосы девушки, — завтра придет сыщик. Возможно, что-нибудь обнаружит. Дашь ему список гостей? И названия фирм, что устраивали торжество?

— Дам, конечно, — отозвалась Изабелла, — только я не думаю, что мои или твои гости могли взять картину. Я лично знаю каждого и готова за них поручиться.

Джордж поцеловал жену в висок.

— Пойдем ужинать? Я сегодня так и не смог поработать. Надеюсь, что хоть завтра что-нибудь напишу.

Но и на следующий день Джорджу не удалось написать ни строчки. Утром прибыл сыщик, Даниель Гарсия. Пожилой серьезный мужчина, как оказалось, бывший полицейский. Он внимательно выслушал честный рассказ Джорджа о картине из пражского музея и сделал единственный вывод.

— Значит, в полицию мне путь заказан, а у меня там остались неплохие связи. Сначала я осмотрю место преступления и опрошу слуг. Жаль, что Вы убрали раму, которую повесили вместо картины. Отпечатки будут смазаны.

Джордж пожал плечами.

— Она меня нервировала.

Он взял ноут отправился в библиотеку, чтобы хоть немного пописать, но в голову не приходило ничего путного. Он прислушивался к шагам в коридоре, приглушенному разговору детектива со слугами, стуку, шорохам, и все его нервировало. Наконец, он бросил эту затею, отправил компьютер в сон и открыл Диккенса. Если он сам не может писать, то пусть хоть почитает что-нибудь стоящее.

Сеньор Гарсия пригласил Джорджа в кабинет под вечер.

— Картина неутешительная, — произнес он, когда писатель уселся в кресло и с надеждой уставился на сыщика.

— Произошли две неприятные вещи. Во-первых, Вы сняли раму с крючка, во-вторых, прислуга убралась утром в вашем кабинете и вымыла полы. Они проверили — кабинет был открыт, значит, можно входить. Следов не осталось. Единственное, что могу сказать, — Джордж напряженно впился глазами в лицо детектива, — работал профессионал. Он проник в кабинет через дверь, она была не заперта. Я снял отпечатки, но вряд ли что-либо обнаружу. Особенно, если прислуга протёрла ручки. Далее. Похититель искусно заменил картину. Непонятно, зачем он оставил раму и полотно. Это попахивает какой-то странной прихотью. Я взял на исследование скобы, при помощи которых оно сейчас натянуто на раму. Посмотрим, что к чему. Если преступник воспользовался теми же скобами, то ему на все понадобилось не менее нескольких часов, чтобы ювелирно вытащить их и прикрепить заново. Это нонсенс. Воры делают работу быстро. Для них главное скорость, а не забота о том, чтобы после все красиво выглядело.

Джордж внимательно слушал. Пока все логично и правильно.

— Дальше. Он вышел через секретную дверь, ведущую в гараж. Я нашел ее за шкафом.

— О двери никто не знает, — удивился Джордж, — даже слуги. Риелтор, который продал мне виллу, рассказал о ней, а я оставил все в тайне.