Дикая война - Ерофей Трофимов (2021)

Вот такого ответа Мишка точно не ожидал. Он раздумывал, как попроще расколоть этот орешек, и уже открыл рот, но атаман, помолчав, несколькими словами развеял его недоумение.

– Будь ты дурным человеком, не стал бы сироту полюбовницы дочкой звать. Я про тебя многое знаю, Миша. Так просто в станицу никого не зовут. Сначала смотрят, что за человек. Чего стоит. А уж потом зовут. А скорее не зовут.

– А то, что вы постоянно твердите, что я не реестровый, это как понимать? – не удержался парень. – Второго сорта человек, что ли?

– Не дури, – отмахнулся атаман. – Как человек, ты ещё моих родовых поучить можешь. А что не реестровый, так то правда. Для внесения в реестр казак должен сначала экзаменацию сдать. А раз не сдавал, значит, не реестровый. Вот и вся разница. Да ты не переживай. Никто из казаков супротив тебя и слова не скажет. Вон, Елисей уже всем молодым пообещал головы поотрывать, ежели над тобой шутки шутить вздумают. А он что обещал, сделает. Интерес у него до тебя серьёзный.

– Знаю. Вчера за то говорили, – кивнул Мишка. – Мастерскую механическую поставить хочет.

– И как, получится? – моментально сделал стойку атаман.

– Ну, если сумеет в депо двигатель и железо нужное достать, сделаем, – кивнул парень, уже успевший как следует обдумать компоновку и порядок подключения станков.

– Ежели чего, сам с ним съезжу, – сообразив, о чём речь, пообещал казак. – А вздумают ерепениться, так мы там быстро порядок наведём. Давно пора им там всем укорот дать.

«Похоже, я многого про местные казачьи вольницы не знаю», – подумал парень, удивлённо поглядывая на казака.

* * *

Остро заточенное тонкое шило с едва слышным скрипом прочертило по подсохшей глине очередной штрих, и Мишка, тяжело вздохнув, устало потянулся. Готово. Теперь готовую матрицу нужно было как следует высушить, чтобы при заливке не треснула. Встав, парень с высоты собственного роста оглядел полученный результат и усмехнулся.

– Хоть и не художник, но могём, – проворчал он и тут же оглянулся, услышав шуршание открывающейся двери.

В комнату заглянула любопытная мордашка Танюшки, а за ней едва заметной тенью маячила фигура Насти. Понимая, что девчонки помирают от любопытства, Мишка усмехнулся и, отодвинув инструменты, позвал:

– Заходите, кумушки. Вижу же, что не уймётесь, пока не узнаете, что делаю.

Танюшка озорно блеснула глазёнками, а Настя заметно порозовела, но осторожно шагнула в мастерскую. Подхватив дочку на руки, Мишка сел на место и, указывая на получившуюся матрицу, принялся объяснять:

– Вот сейчас я эту штуку положу в печку и буду долго сушить. Потом, когда она станет твёрдой, как камень, буду отливать форму.

– Тятя Миша, это ты рисовал? – удивлённо уточнила Танюшка.

– А разве в доме кроме нас ещё кто есть? – делано удивился Мишка.

– А мне картинку нарисуешь? – тут же последовал вопрос.

– А сама что же?

– А я не умею.

– Так и я не умею, – рассмеялся парень. – Чтобы уметь, учиться надо.

– А как же тогда вы это нарисовали? – не сдержала любопытства Настя.

– Представил просто. В голове. А потом на глину переложил, – пожал Мишка плечами.

– Оскаленный. Злой, – тихо вздохнула Настя, рассматривая картинку. – А правду говорят, что вы сам, один, шатуна взяли?

– Не шатуна, – качнул Мишка головой. – Он ещё не шатун был. Просто вовремя в берлогу не залёг. Видать, жира не нагулял. Так бывает, ежели охота у него плохая была. Вот мы с ним и встретились.

– И сколько ж вам тогда годков было?

– Тринадцать.

– Сильно страшно было? – продолжала допытываться девушка.

– Пока дрались, нет. Очень быстро всё вышло. А вот потом чуть конфуз не случился, когда понял, чем всё кончиться могло, – со смущенной усмешкой признался Мишка.