Разжечь керосиновую лампу и, подсунув её под масляный картер, дождаться, когда масло прогреется. Попутно небольшим факелом отогревая топливопровод и топливные баки. В общем, возни часа на полтора. Но самое удивительное, что после такого камлания мотор запускался запросто. Это Мишку удивляло больше всего. Так что, увязав вечером груз, он проснулся ещё затемно и отправился запускать двигатель.

Уже начало светать, когда аэросани с рёвом выкатились на реку и, лихо свернув, понеслись в сторону посёлка. День обещал быть роскошным. Морозец, солнышко, на котором блестел свежий, чистый снег. В общем, как у классика. Мороз и солнце, день чудесный. К середине дня он пролетел мимо вмёрзших в лёд причалов посёлка и, свернув по излучине, понёсся к станице. Ещё через час Мишка распахивал ворота своего подворья, попутно отмахиваясь от радостно прыгавшего подобрыша.

Заметно подросший кутенок, тихо повизгивая, норовил в прыжке лизнуть парня в нос. Кое-как угомонив его и закрыв в спешно сколоченном вольере, чтобы под машину не попал, Мишка загнал свой транспорт во двор и, закрыв ворота, принялся разгружаться. Встречавшие его Глафира с Танюшкой тут же засуетились, торопясь растопить баню и накрыть на стол. Разобравшись с грузом, парень объяснил тётке где что и чего куда убирать, после чего принялся раздавать гостинцы.

Однако всё затмила медвежья шкура, которую он раскатал по всей большой комнате. Дружно охнув, женский коллектив притих, опасливо рассматривая этот ковёр. Понимая их чувства, Мишка чуть усмехнулся и отправился в мастерскую, за инструментом. Дружными усилиями они приколотили шкуру к боковой стене комнаты, которая полностью под ней скрылась. Отступив, парень полюбовался своей работой и отправился в баню.

Через два часа, распаренный и довольный жизнью, он с аппетитом поглощал тёткину стряпню, когда в дверях появился атаман. Войдя, казак уже привычно перекрестился на образа и, повернувшись к парню, хотел что-то сказать, когда рассмотрел шкуру на стене.

– Эк, ё… чтоб тебя… Это что ж… Миша, это как? – спросил он, обретя дар речи.

– Бывает, – развёл Мишка руками, едва сдерживаясь, чтобы не заржать в голос. Уж больно потешным у атамана был вид.

– Неужто сам взял? – поинтересовался казак, не сводя взгляда со стены.

– Ханты помогли. Они нашли и выманили. А стрелял я, – честно признался парень.

– Неужто из ружья? – охнул атаман.

– Нет. Винтовкой. На такую тушу только с винтовкой.

– Ну, парень, удивил, – крутя головой, выдохнул атаман, присаживаясь к столу. – Сам бы не увидел, ни за что б не поверил. Это где ж такие громадины обитают?

– Ханты сказали, с той стороны гор встретить можно. Признаться, сам долго поверить не мог, что сумел взять.

– Да уж. Бывают чудеса, – вздохнул казак, успокаиваясь. – Я к тебе вот чего пришёл. Тут промеж людей слух прошёл, что купцы большой обоз собирают. На ярмарку, в Красноярск. Говорят, там ещё выставка всякой техники будет. Не хочешь съездить?

– А смысл? – подумав, спросил Мишка. – Купить всё равно ничего не куплю, а просто так ходить и облизываться – только душу травить. А от станицы кто поедет?

– Елисей собирается, – кивнул атаман. – С сыном старшим.

– Попрошу его, чтобы журналов всяких по новой технике мне купил, – кивнул Мишка.

– Сам скажу, – отмахнулся атаман. – Значит, не поедешь?

– Сергий Поликарпович, ну чего мне зря время терять? – снова вздохнул парень. – Из того, что там будет, нам тут самим никак не собрать. А просто так время терять, да ещё в самый сезон, смысла нет.

– Ну и ладно, – небрежно отмахнулся казак. – А чего примчался-то? Ты ж вроде говорил, что до самого Рождества на заимке останешься.

– Да сложилось так. В тех местах волков много стало. Пришлось с хантами большую охоту устроить. Вот и набралось шкур столько, что одним разом не увезти. Да ещё и мясо всякое в зиму, которое по осени готовил, тоже привёз.